Освин резко выпрямился, взметнув облачко синей угольной пыли. От возмущения шерсть его сменила окраску: цвет лаймового лимонада в одну секунду превратился в яркий тыквенный (один из побочных эффектов кобольдового происхождения). Он заморгал большими, похожими на лампочки глазами, прижав уши к затылку:
– ЧЕГО? Почто его похишшшать?
Ива покачала головой:
– Не знаю. Может, он рассердил кого-то?
Освин дёрнул сутулым плечом: Нолин Самтаймз мог запросто кого-то рассердить.
Впрочем, не со зла. Будучи сказителем забытого (или, говоря официально, ублиером), Самтаймз видел воспоминания людей, находящихся рядом с ним, – в том числе нелицеприятные. И хуже всего, что он сразу выбалтывал секреты вслух. В моменты видений он не понимал, что происходит, и никак не мог это контролировать. В общем, такое у многих вызывало злость… И даже жажду убийства, если верить историям о том, что случилось с другими ублиерами в разные времена… Когда Ива задумалась об этом, она поняла, что в том-то и проблема: Нолина Самтаймза мог схватить буквально кто угодно.
Она снова уставилась на древесный лист с письмом, словно надеясь, что там окажется ещё хоть какая-нибудь подсказка, где искать друга. Но больше там ничего не было – разве что крошечная чернильная клякса рядом с именем Самтаймза, формой немного напоминающая цветок. Ива вздохнула и принялась мерить шагами чердак, оставляя на пыльном полу следы. Потом она снова попробовала воспользоваться своей магией – из чистой надежды, что на этот раз она сработает. Однако проблема была в том, что в последнее время магия не работала.
В голове невольно зазвучал голос сестры Камиллы: «Ну, у меня-то никогда не пропадала способность к магии, даже когда я болела урчанкой и была почти при смерти. Наверное, по-настоящему могущественный дар так просто не исчезает. А твой, Ива, похоже, такой хилый, что одного приличного чиха оказалось достаточно, чтобы улетучился».
Ива сделала глубокий вдох и выключила в голове назойливый сестринский голос. Она была уверена, что от чихания магические способности не пропадают.
Практически уверена.
– Просто сосредоточься, Ива, – проговорила она вслух самой себе, живо представив всклокоченные белые волосы друга, его щуплую фигуру и множество карманов, набитых самыми причудливыми растениями. Она изо всех сил постаралась найти его, но ничего не происходило.
Пока… кое-что не произошло.
Кое-что досадное, начавшееся с довольно громкого хлопка и привычных завываний одного знакомого кобольда.
– О-о-о не-ет! – вопил Освин. – О мойна жадна ТЁТУШКА, пошто ты прокляла мене жить с ентими ведьмами! – он вылетел из печки и юркнул в штопаный-латаный зелёный ворсистый саквояж возле ног Ивы, после чего тот бешено затрясся.
Ива закрыла глаза, боясь увидеть. Очень скоро, однако, ей пришлось услышать.
Ещё один хлопок – и снизу загремел голос её матери:
– ИВА МОСС! Что я тебе говорила насчёт попыток использовать СВОЮ МАГИЮ до полного выздоровления?!
Ива сглотнула.
– Ммм… Что так не надо делать? – промямлила она, неохотно приоткрыв один глаз – и тут же побелев как полотно. Боˊльшая часть чердака исчезла. Осталась лишь одна половица – та, на которой они стояли.
Весь чердак пропал.
Снизу, из кухни, одинаково сердитыми глазами взирали на неё мать и самая старшая сестра, Джунипер.
– Я… мм… ну… Прости, мам, – заикалась Ива.
Всё уже было достаточно плохо, но, похоже, дело этим не кончится и скоро будет ещё хуже.
Джунипер сморщила лоб и, посмотрев на пустое место рядом, побледнела:
– Г-где Камилла?
Ива прищурилась, боясь увидеть то, что, без сомнения, ей предстояло увидеть. Мама перевела осуждащий взгляд с пустого стула на Иву, и её губы сжались в одну тонкую гневную линию:
– Для твоего же блага я бы надеялась, что это не ты заставила Камиллу исчезнуть. Опять.
Ива закусила губу и обменялась удручённым взглядом с Освином, в ужасе выглядывающим из саквояжа.
– О не-е-ет…
2. В высшей степени своевольная магия
Всё началось с ложек.
Никто в точности не знал, какие ложки пропали первыми – десертные или столовые, но к моменту, когда во всей деревне исчезли чайные ложки (и люди не могли заварить приличную чашку чая, а этого уже достаточно, чтоб народ начал точить вилы), слухи помаленьку начали сходиться на самой юной ведьме из семьи Мосс.
В обычной деревне исчезновение каких-то ложек не вызвало бы такого ажиотажа, но в Гринфоге, где обитало целое семейство ведьм, вопросы сразу же возникали сами собой. А вместе с вопросами поднимались и голоса недовольных.
Однако поскольку дар Ивы заключался в том, чтобы находить вещи, а не заставлять их пропадать, вся семья поначалу решительно отвергала соседские обвинения. Возможно, виновата икота зеленеющей луны? Банда домовых-домушников, промышляющих кражей ложек? К Иве это точно не имеет отношения! Так продолжалось до булкостра в Эльвову ночь, когда Ива и сама начала задумываться, уж не она ли причина всех этих странных происшествий.
Эльвы (не путать с эльфами) – крошечные волосатые и бородатые существа, живущие под землёй, и к тому же превосходные булочники. Много лет назад случилось так, что ровно в ту минуту, когда злой волшебник Уолес Хампердинк шёл по одному из их холмиков, у эльвов взорвалась печь, и от злодея осталась лишь кучка золы. С тех пор каждый год в эту ночь весь Старфелл празднует счастливую развязку, распивая эльвийскую грибную медовуху, привязывая бороды и устраивая булкостры.