Иудей [заметки]
1
Маран ата по-сирийски «Господь грядёт».
2
О, Матерь Энеева племени, наслажденье людей и бессмертных, О, всеблагая Венера!
3
Сицилии.
4
Днепр.
5
По-гречески: воскресение.
6
Рейне.
7
Начальник гребцов.
8
Нимфа, живущая в дубе и вместе с ним умирающая.
9
Потом Керчь.
10
Певец лёгкой любви.
11
Серпик луны, знак патрицианского происхождения.
12
Арбитр изящного; законодатель общественных вкусов.
13
Молчание.
14
Талант — самая крупная весовая и денежно-счётная единица Древнего Средиземноморья.
15
5 драхм равняется 1 доллару.
16
Общественное поле, общественный земельный фонд.
17
Миноги.
18
«Пусть консулы заботятся, чтобы государство не понесло ущерба» — формула, посредством которой консулам в опасное для Рима время давались большие полномочия.
19
Выходная одежда, сделанная из одного куска материи и застёгивавшаяся на плече.
20
Этот закон обязывал каждого римлянина жениться и иметь детей.
21
Этим законом родители трех детей получали всякие льготы.
22
У одной богатой, знатной и молодой женщины в Эфесе умер муж. Она в отчаянии заперлась в его могиле. Молодой легионер, карауливший тут же распятых преступников, стал уговаривать её не предаваться отчаянию. Она довольно скоро с ним утешилась, но в это время кто-то с креста похитил распятого преступника. За это легионеру грозила смертная казнь. Тогда вдовица, чтобы спасти своего утешителя, предложила повесить на крест труп своего усопшего супруга.
23
Увы нам, несчастным!.. Как ничтожен всякий человечек!..
24
Лови день!
25
Роты.
26
Эскадроны.
27
Старые легионеры.
28
Лион.
29
Епископ — блюститель, смотритель. В городах римляне звали епископом человека, надзирающего за торговлей хлебом и другими припасами. Это был член городского управления.
30
Быт., 21, 12.
31
Быт., 18, 10.
32
Позже перевоз Кия; Киев-перевоз.
33
Лжеучителей, возмутителей.
34
Снискание расположения.
35
Потом Кёльн.
36
У Рима было два флота: один, стоявший в Мизене, охранял его с запада, а другой, стоявший в Равенне, с востока.
37
Город Антикира был в Фокиде. В скалах к югу от города росло много чемерицы, которая высоко ценилась, как средство против меланхолии и вообще сумасшествия. Благодаря этому туда посылали душевнобольных. Отсюда произошла поговорка: «Пора тебе съездить в Антикиру», то есть «У тебя мозги не в порядке».
38
Почётная командировка. Иногда сенат предоставлял известному лицу по его просьбе звание посла римского народа. Это обеспечивало ему бесплатный проезд, безопасность в пути и прочее.
39
К праотцам, к предкам.
40
Аппиева дорога (дорога между Римом и Капуей).
41
Рона.
42
Женева.
43
Лови день.
44
Монблан.
45
Рабов на продажу выводили в венке.
46
Номенклатор — особый раб-подсказчик, обладавший хорошей памятью. На его обязанности было докладывать господину о клиентах, приходивших с утренним поздравлением, и потихоньку подсказывать ему, если он в них путался. Вообще один из близких рабов.
47
Командир небольшого военного судна.
48
Секретарь.
49
Заведующий приёмом прошений.
50
Заведующий казной.
51
Флотский легион.
52
Где хорошо, там отечество.
53
Мантуя произвела меня на свет, калабрийцы похитили, владеет теперь Партэнопэ (древнее название Неаполя). Я воспевал пастбища, поля, вождей.
54
Носилки.
55
Блудные молодые люди.
56
Мальта.
57
Пять часов вечера.
58
О тех, кто берётся за дело не по силам.
59
Забодай тебя бык!
60
Сорока постельная.
61
Помолимся.
62
Горе имеем сердца.
63
Господь с вами.
64
Господи, помилуй.
65
Узкий проход, соединяющий атрий с перистилем.
66
Квадрант — полсестерции, 5 копеек золотом. Это была высокая плата: Сенека утверждал, что философ мог прожить на эти деньги сутки. Покупательная цена денег тогда была весьма высока.
67
Парная баня.
68
Отделение сухого пара.
69
Отделение для умащения тела душистыми маслами.
70
Арену окружала довольно высокая стена, чтобы обезопасить зрителей от зверей. Эта стена служила основанием галереи, подиуму, на котором находились места цезаря, весталок, сенаторов и других почётных лиц.
71
Намёк на обрезание.
72
«О природе вещей».
73
Заездов.
74
Казарма для рабов.
75
Дома в Риме строились до семи этажей. Это было при высокой наёмной плате чрезвычайно доходным делом. Многие наживали на этом большие состояния.
76
Ночной горшок, распутная женщина.
77
Где ты Гаий, там я Гайя (формула, входившая в обряд бракосочетания в древнем Риме).
78
Обелиск этот в настоящее время стоит на площади святого Петра.
79
Быстроходные суда назывались либурнами, по имени иллийского народа либуров, среди которого было немало пиратов, пользовавшихся такими судами.
80
Римлянки носили особую повязку, чтобы груди не казались слишком большими.
81
Дуная.
82
Дневник.
83
Фельдъегеря, а в случае надобности, и палачи.
84
Игра в кости —tessares.
85
Отряды, прикрытые соединёнными щитами сверху, чтобы защитники города не могли поражать их со стен стрелами.
86
Яффы.
87
Gallus — галл и петух.
88
Весёлая пьеса, большей частью из сельской жизни.
89
Отцы сенаторы.
90
Великий понтифик (верховный жрец).
91
Шапочка вроде ермолки.
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Впервые в России печатается роман русского писателя-эмигранта Ивана Федоровича Наживина (1874–1940), который после публикации в Берлине в 1923 году и перевода на английский, немецкий и чешский языки был необычайно популярен в Европе и Америке и заслужил высокую оценку таких известных писателей, как Томас Манн и Сельма Лагерлеф.Роман об одной из самых загадочных личностей начала XX в. — Григории Распутине.
Иван Фёдорович Наживин (1874—1940) — один из интереснейших писателей нашего века. Начав с «толстовства», на собственном опыте испытал «свободу, равенство и братство», вкусил плодов той бури, в подготовке которой принимал участие, видел «правду» белых и красных, в эмиграции создал целый ряд исторических романов, пытаясь осмыслить истоки увиденного им воочию.Во второй том вошли романы «Иудей» и «Глаголют стяги».Исторический роман X века.
К 180-летию трагической гибели величайшего русского поэта А.С. Пушкина издательство «Вече» приурочивает выпуск серии «Пушкинская библиотека», в которую войдут яркие книги о жизненном пути и творческом подвиге поэта, прежде всего романы и биографические повествования. Некоторые из них были написаны еще до революции, другие созданы авторами в эмиграции, третьи – совсем недавно. Серию открывает двухтомное сочинение известного русского писателя-эмигранта Ивана Федоровича Наживина (1874–1940). Роман рассказывает о зрелых годах жизни Пушкина – от Михайловской ссылки до трагической гибели на дуэли.
«Душа Толстого» — биографическая повесть русского писателя и сподвижника Л. Н. Толстого Ивана Федоровича Наживина (1874–1940). Близко знакомый с великим писателем, Наживин рассказывает о попытках составить биографию гения русской литературы, не прибегая к излишнему пафосу и высокопарным выражениям. Для автора как сторонника этических взглядов Л. Н. Толстого неприемлемо отзываться о классике в отвлеченных тонах — его творческий путь должен быть показан правдиво, со взлетами и падениями, из которых и состоит жизнь…
Перед вами уникальная в своем роде книга, объединившая произведения писателей разных веков.Борис Евгеньевич Тумасов – русский советский писатель, автор нескольких исторических романов, посвященных событиям прошлого Руси-России, – «Лихолетье», «Зори лютые», «Под стягом Российской империи», «Земля незнаемая» и др.Повесть «На рубежах южных», давшая название всей книге, рассказывает о событиях конца XVIII века – переселении царским указом казаков Запорожья в северо-кавказские степи для прикрытия самых южных границ империи от турецкого нашествия.Иван Федорович Наживин (1874–1940) – известный писатель русского зарубежья, автор более двух десятков исторических романов.Роман «Казаки», впервые увидевший свет в 1928 году в Париже, посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России – Крестьянской войне 1670–1671 гг., которую возглавил казачий атаман Степан Разин.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.