Итоги - [5]

Затем он повернулся к женщине, возглавлявшей троицу агентов.

– А вы – Одра Хиллиард, один из наиболее подготовленных и эффективных агентов Нимбуса в Мидмерике. Почти пятьдесят лет безупречной службы, благодарности и продвижения по службе и, как результат, – самая почетная должность в регионе, директор Интерфейса Управления в Фалкрум-Сити. По крайней мере, так было, пока существовал Интерфейс Управления.

Грейсон знал, что последние слова больно ударят по бывшим агентам, причем ударят ниже пояса. Но когда тебя привязывают к стулу, да еще на голову надевают мешок, это, как ни крути, немного раздражает.

– Ты говоришь, Гипероблако по-прежнему слышит нас? – сказала директор Хиллиард. – И работает ради нашего блага?

– Как и всегда, – ответил Грейсон.

– Тогда, пожалуйста… Попроси его, чтобы оно дало нам задание. Пусть определит нашу цель. Без цели жизнь агента Нимбуса становится бессмысленной. Мы так больше не можем!

Грейсон согласно кивнул и принялся говорить, обратив взор кверху – конечно, ради дополнительных эффектов.

– Гипероблако! – начал он. – Есть ли важная информация, которой я мог бы поделиться с бывшими агентами Нимбуса?

После этого он некоторое время слушал, попросил Гипероблако повторить, что оно сообщило, после чего повернулся к стоящей в страшном напряжении троице.

– 8.167, 167.733, – произнес он.

– Что? – после некоторой паузы спросила директор Хиллиард.

– Это то, что сообщило Гипероблако. Вы попросили определить вам цель, и оно назвало эти цифры.

Агент Сикора быстро набрал цифры на экране блокнота.

– Но… но что они означают? – спросила Хиллиард.

Грейсон пожал плечами:

– Не имею ни малейшего представления.

– Так попроси, чтобы Гипероблако объяснило, что имело в виду.

– Оно ничего больше не скажет. Оно пожелало вам всем приятного вечера.

Забавно, но до этого момента Грейсон плохо представлял, который же был час.

– Но…

И вдруг запоры на дверях оказались разблокированными. Причем не только в комнате, где держали Грейсона, но и во всем здании. Это постаралось Гипероблако. И сейчас же все здание заполонили ворвавшиеся с улицы тоновики. Схватив бывших агентов Нимбуса, они связали их. Последним в комнату вошел викарий Мендоза, глава монастыря тоновиков, где последнее время жил Грейсон.

– Наша секта не отличается жестокостью, – сообщил он связанным. – Но иногда мне жаль, что это так.

Агент Хиллиард, сраженная новой волной охватившего ее отчаяния, посмотрела на Грейсона.

– Но ты же сказал, что Гипероблако разрешило нам забрать тебя у тоновиков!

– Так оно и есть, – ответил Грейсон. – Но оно также пожелало, чтобы потом меня освободили от власти моих освободителей.

– Мы могли же тебя потерять! – говорил Мендоза, еще не успокоившийся после того, что произошло с Грейсоном.

В одной из машин длинного каравана автомобилей они ехали назад, в монастырь, причем в каждой из машин за рулем сидел обычный водитель.

– Но ведь не потеряли, – отозвался Грейсон, которому порядком надоело то, что викарий без устали ругает себя за то, что допустил похищение. – И со мной все хорошо.

– А что, если бы мы не нашли тебя?

– А как вы меня нашли?

Мендоза, с минуту поколебавшись, сказал:

– Нам помогли. Поначалу мы понапрасну бились несколько часов, но потом откуда ни возьмись на всех экранах у нас появился нужный нам адрес.

– Это Гипероблако.

– Да, – согласно кивнул Мендоза, – Гипероблако. Хотя я и не пойму, почему оно сообщило нам с такой задержкой. У него же повсюду камеры!

Правду Грейсон приберег для себя: никаких задержек Гипероблако не допускало; с самого начала до конца оно знало, где находится Грейсон. Но у Гипероблака были причины придержать тоновиков – как и причины не предотвращать само похищение.

– Похитители должны были увериться в аутентичности происходящего, – сообщило Гипероблако Грейсону. – А чтобы уверить их в этом, происходящее действительно должно было быть аутентичным. Тем более что никакая реальная опасность тебе не грозила.

Каким бы добрым и заботливым ни было Гипероблако, время от времени оно демонстрировало по отношению к людям некоторую ненамеренную жестокость. То, что сознание Гипероблака отличалось от человеческого, означало, что некоторых вещей оно понять не могло по определению, несмотря на свой мощный интеллект и чувство эмпатии по отношению к человечеству. Оно не могло понять, почему люди страшатся неизвестного, и этот страх вполне реален – вне зависимости от того, есть там что-то, чего нужно бояться, или нет.

– Они не собирались причинить мне зла, – сказал Грейсон Мендозе. – Просто без Гипероблака они чувствуют себя потерянными.

– Как, собственно, все люди, – покачал головой викарий. – Но это не дает им никакого права вытаскивать тебя из постели.

Мендоза гневался – но не столько на похитителей, сколько на себя.

– Я должен был это предвидеть! Агенты Нимбуса гораздо лучше знакомы с глубинным сознанием Гипероблака, чем прочие люди, и естественно, что они должны были выйти на человека, который не отмечен статусом фрика.

Конечно, глупо было надеяться, что его не найдут. Грейсон не любил высовываться – такой уж у него был характер. Но теперь все пошло по-другому, и он, так уж вышло, оказался единственным из людей, с кем говорило Гипероблако. Как вести себя в такой ситуации, Грейсон пока не знал, но понимал, что придется каким-то образом учиться.