Итоги, 2013 № 46 - [11]

Это уже не «кто-то кое-где у нас порой...». Применительно к Астрахани вырисовывается картина просто-таки тотального воровства. И не только к Астрахани. Похоже, без оперативного вмешательства федерального центра ситуация в наших провинциях грозит выйти из-под контроля.

Есть и еще один нюанс. После восстановления выборности губернаторов и постепенного отказа от практики назначения глав городов едва ли не единственным инструментом поддержания в рабочем состоянии вертикали власти остаются правоохранительные органы. Роль главной скрепы страны теперь, хочешь не хочешь, отведена Следственному комитету и Генпрокуратуре. Не зря же согласно принятому в первом чтении Думой законопроекту региональных прокуроров будет назначать президент.

Можно уверенно прогнозировать масштабный антикоррупционный чес по городам и весям. Тут уж, как говорится, бей своих, чтоб чужие боялись.

Ловись, рыбка / Политика и экономика / Те, которые...

Ловись, рыбка

/ Политика и экономика/ Те, которые...

 

Видимо, глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев не увлекается рыбной ловлей. Ведь какому заядлому рыболову придет в голову спрашивать у какой-нибудь форели, откуда именно она приплыла. А если откажется говорить, то непременно отпустить ее обратно в воду. Но именно так в антимонопольной службе предлагают поступать с иностранными инвесторами, желающими вложить свои миллиарды в стратегические российские предприятия. 

«Представить нам... некоего «рыбака Попандопулоса» как владельца чего-либо не удастся. Настоящие физические лица должны быть указаны в качестве конечного бенефициара», — пояснил Игорь Артемьев.

Это, конечно, правильно, если речь вдруг пойдет о покупке анонимными иностранцами какого-нибудь оборонного ФГУПа. Но в списке стратегических компаний у нас значатся в основном хотя и системообразующие, но вполне публичные и не имеющие отношения к обороноспособности страны компании. В условиях, когда отток капитала достиг неприличных цифр (чистый вывоз в третьем квартале ускорился до 12,9 миллиарда долларов с 7 миллиардов во втором), заниматься такой «спортивной рыбалкой» немного не комильфо. Тем более что сеанс инвестиционной магии с последующим разоблачением стоило бы начать с себя.

Среди российских владельцев разного рода активов — не исключая, между прочим, стратегических — в ассортименте весьма широко представлен «попандопуло». Причем в самом прямом смысле, поскольку наши офшорные бенефициары шифруются чаще всего на населенном потомками древних ахейцев Кипре. Ловись, рыбка!

Кто на новенькую? / Общество и наука / Общество

Кто на новенькую?

/ Общество и наука/ Общество

Директор Пушкинского музея Марина Лошак: «У меня нет личных амбиций, не стремлюсь к тому, чтобы заговорили: «Вот пришла Марина, и все изменилось»

 

Более полувека возглавлявшая ГМИИ имени А. С. Пушкина Ирина Антонова 1 июля 2013-го уступила пост Марине Лошак, которая до того работала арт-директором музейно-выставочного объединения «Манеж». Ирина Александровна получила не вполне внятный статус президента Пушкинского музея, Марина Девовна назвала предшественницу местным домовым и… заняла ее бывший кабинет. А как иначе? Все должны понимать, кто в доме хозяйка.

— Где же теперь обитает ваш домовой?

— За стеной, по соседству. Чтобы всегда быть рядом.

— Неужели и дверь между кабинетами открыта?

— Заперта. Вход к Антоновой с другой стороны. Но это не мешает нашему постоянному общению и сотрудничеству. Объем работы невероятный, ее с лихвой хватает на всех. И каждый у нас — домовой... Да, проблем много. Носимся как заведенные, параллельно занимаемся текущими делами и думаем о будущем музея. Ответственность нечеловеческая, важно не ошибаться, принимать правильные решения.

— Как вы разделили обязанности с Антоновой?

— Специального распределения не было, все сложилось естественным путем. Некоторые темы Ирина Александровна ведет исторически. Например, «Декабрьские вечера». Часть спонсоров, меценатов музея завязаны непосредственно на нее. Антонова ездит в зарубежные командировки, встречается с иностранными партнерами… Словом, идет нормальная, не конфронтационная работа.

— Но двоевластие — штука опасная, обоюдоострая.

— Мне это не мешает. Вот совсем! Абсолютно нет времени, чтобы заниматься самоанализом, рефлексировать. Надо решать гораздо более сложные вопросы.

— Говорите так, словно перед вами авгиевы конюшни.

— Мы имеем дело с очень старым музеем, у которого много обременений самого разного свойства.

— Сто лет — разве возраст для подобного рода заведений?

— Здание не реконструировалось все это время. Когда его строили, никто не рассчитывал на то количество посетителей, которое оно принимает сегодня. Но ведь не только театр начинается с вешалки. У нас нет ни нормального гардероба, ни, пардон, туалета… Пушкинский — сложное технологическое пространство, его надо грамотно организовать.

— И как уместиться в прокрустовом ложе?

— Выход один: провести полномасштабную реконструкцию.

— Очередную.

— Нет. Первую.

— А что же было раньше? Мне казалось, Ирина Антонова с Норманом Фостером одну уже затевали…