Итоги, 2012 № 52-53 - [42]

— Вы себя к каким актерам относите, актерам «представления» или «переживания»?

— Да не существует таких актеров в чистом виде. Как мужское и женское начало есть в любом человеке. Как нет абсолютного психического здоровья. Есть грань. И в разных спектаклях Рубикон можно переходить в противоположных направлениях. А все школы, системы — Станиславского ли, Гротовского, Михаила Чехова — это разные костыли, алюминиевые, деревянные, чугунные, кому на какие удобнее опираться. Не существует системы обучения актерской игре. Повезло с педагогом, нашел он к тебе подход — отлично. Дальше человек сам развивается. Мне один мой гениальный сокурсник, пишущий в свободное время работы по психологии театра, точно сказал: истинный актерский тренинг — умение привести себя к состоянию вдохновения перед началом спектакля.

— Вас не влекут новая драматургия, молодая режиссура?

— Я же говорил, что нелюбопытен. И чаще думаю, как отпихнуться от очередного предложения. Первый вопрос работодателям: «А почему я?» Когда слышу в ответ «харизма», «брутальность», говорю: мол, спасибо большое, все понял, до свидания. Мне интересно делать то, что я не делал вообще никогда, или то, что мне кажется абсолютно несовместимым со мной, о чем я даже и подумать не мог. Для меня это спектакль «Анархия», который я играю в «Современнике», все та же «Аквитанская львица», а сейчас это роль Эйнштейна, в которой снимаюсь. Когда мне ее предложили, смог только сказать: «Ребята, вы не больны?» Режиссер Елена Николаева долго уговаривала меня прочитать сценарий. Ну, прочитал и пожал плечами. А она не отставала: «Давай грим сделаем...» Когда я себя в зеркале увидел, сразу появились и юмор, и легкость, и другой тембр голоса. Какая-то новая пластика, неожиданные жесты. Я «спрятан» и можно по-хорошему хулиганить. Я даже текст не учу перед съемкой, сам как-то вылезает из меня.

— Работа с ансамблем «КарТуш» тоже из области освоения целины?

— Это сейчас моя самая главная радость и сфера любопытства, что ли. В театре или в кино меня удивить либо озадачить чем-то сложно. А здесь относительно новое дело, которое дает мне свободу и как актеру, и как вокалисту, и даже частично как режиссеру, иногда еще и как автору. У «КарТуш» была своя рок-история, свое лицо, но с моим приходом очень сильно поменялся репертуар. Скажу без ложной скромности, мы делаем то, что никто не делает в принципе: обычно поют либо рок-н-ролл, либо попсу, либо джаз, либо романсы и как бы ретро. А у нас есть почти все: от Шекспира, поэтов Серебряного века до современного рок-н-ролла и рок-баллад, есть Вертинский, Мандельштам, Пастернак, Арсений Тарковский, Диана Арбенина, Алексей Кортнев плюс какие-то советские классические вещи. Высоцкого играем все больше и больше. Мне кажется, я научился петь его песни. Организм понял, как это делать. У нас и свои песни рождаются. Андрей Вертузаев, руководитель группы, пишущий человек. А еще нас отличает то, что каждая песня становится маленьким спектаклем.

— То есть используете свой опыт драматического артиста?

— Умение держать зал использую. Но очень не люблю термин «актерское пение». Он подразумевает, что «мы ноты-то не очень можем петь, а в случае чего слезу пустим, на чувствах проедем». Я продолжаю учиться петь и смею думать, что куда-то в этом смысле расту. Те, кто слышат в первый раз, иногда не верят, что это не фонограмма.

— В будущее вы не заглядываете, а о спектаклях, канувших в Лету, сожалеете?

— Когда-то да. А потом пришло понимание, что театр тем и прекрасен, что все в нем происходит здесь и сейчас, и вот так, как сегодня, — больше НИКОГДА.

— Считаете, что жить надо сегодняшним днем?

— В Писании сказано: живите, как птицы. Будет день, будет пища.

Джентльмен-шоу / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Джентльмен-шоу

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Кино

В прокате «Джентльмены, удачи!»

 

Расставив знаки препинания в старом названии, компания «Базелевс» наконец сделала настоящий ремейк. Ведь ни «Ирония судьбы. Продолжение», ни «Служебный роман. Наше время» ремейками не являлись. А вот «Джентльмены, удачи!» Александра Баранова и Дмитрия Киселева полностью повторяют сюжетную канву хита 1971 года. Конечно, это нормальный коммерческий способ воспользоваться хорошо смазанным паровозом, который стоит на запасном пути, чтобы дать старт сегодняшнему сюжету, — надо же как-то отбивать 270 миллионов рублей бюджета. Но приходится признать, что старый паровоз по-прежнему ездит лучше.

Актер Леша Трешкин и грабитель Смайлик (Сергей Безруков) похожи, как две капли воды. Чтобы вернуть украденный из Эрмитажа раритет, инициативная милиционерша (Марина Петренко) отправляет Трешкина в египетскую тюрьму, где сидят подельники Смайлика — Шатун (Гоша Куценко) и Муха (Антон Богданов из «Реальных пацанов»). Они бегут, прихватив с собой египтянина Джафара (Дато Бахтадзе). Ну и так далее.

Создатели новых «Джентльменов» упирали на то, что фильм Александра Серого, снятый под творческим руководством Георгия Данелия, с его уголовным сленгом и советскими реалиями, непонятен новому поколению. Они смело отказались от использования ударных реплик оригинала, хотя купили права у авторов — и зарыли таланты в землю. Нет здесь знаменитого: «Кто ж его посадит? Он же памятник!» И «Снег башка попадет, совсем мертвый будешь». Для написания диалогов пригласили популярного блогера Славу Сэ. Но дара трепаться в Сети недостаточно, чтобы шутки пошли в народ. Если что и запоминается в новых «Джентльменах», так это картинки — как беглецы пытаются заработать на пляже в облике персонажей «Аватара», «Шрека» и «Пиратов Карибского моря» или когда они переходят границу под видом гарема. По слухам, некоторые из них придуманы от отчаяния самим Безруковым, которому теперь жить с этими ролями в фильмографии.