Итоги, 2012 № 51 - [3]

— А какие риски плавно перетекли из этого года в следующий?

— Те же самые. Цена на нефть может не удержаться на текущем уровне и провалиться ниже 100 долларов за баррель. Соответственно, поплывет курс рубля. Тем не менее регулятор предпринимает много шагов для охлаждения рынка, в частности банковской розницы. В итоге мы столкнемся с существенным замедлением динамики как размещения, так и привлечения денежных средств. Например, темпы роста корпоративного кредитования каждый месяц устойчиво снижаются.

— Всех надежных заемщиков уже обработали?

— На самом деле сейчас многие предприятия притормозили свои инвестиционные проекты. Неопределенность все-таки сохраняется, но даже если компании и занимаются капитальными вложениями, то пытаются делать без наращивания долговой нагрузки.

— Какой курс нацвалюты закладываете на следующий год?

— Вообще прогнозирование валютной динамики в нашей стране — дело неблагодарное еще с 90-х годов. Это похоже на гадание на кофейной гуще, поскольку курс рубля зависит от факторов, которые не лежат в плоскости российской действительности. Все упирается в мировую экономическую и политическую ситуацию. Мы же ориентируемся на верхнюю границу коридора, установленного Центробанком, и надеемся, что этот уровень не будет пробит.

— В конце лета и начале осени межбанковский рынок «передернуло», и он начал активно привлекать деньги у ЦБ. С чем это было связано?

— В первую очередь это связано с оттоком капитала из страны. Действительно, даже сейчас на рынке существует некая напряженность с ликвидностью. Несмотря на это, темпы прироста кредитования превышают темпы прироста клиентского и рыночного фондирования, и в результате этот зазор нужно как-то закрывать. Поэтому главным источником денег выступил Центральный банк, который помог привлечь ресурсы по меньшим ставкам.

— Слияние ФСФР с Банком России — правильная затея?

— Мы считаем, что это будет позитивным шагом для финансового рынка, поскольку зачастую нормативные акты ЦБ и ФСФР если не прямо противоречат друг другу, то не всегда состыковываются. И банкам порой непонятно, какую процедуру соблюдать в первую очередь. Учитывая, что в нашей отрасли банки играют на полях, регулируемых и ЦБ, и ФСФР, логично было бы иметь синхронизированную нормативную базу. В то же время есть другие участники финансового рынка, которые регулируются ФСФР и достаточно сильно влияют на банковский сектор. Безусловно, создание мегарегулятора существенно упростит администрирование и уберет возникающие порой коллизии. Банки на самом деле мечтают об одном «окне», в котором они могут получить все ответы. Но я думаю, что создание мегарегулятора точно не закончится в следующем году. Это длительный и достаточно болезненный процесс.

— Вот и будет будущий мегарегулятор регулировать наш будущий международный финансовый центр. Кстати, некоторые острословы расшифровывают МФЦ как «Межгалактический...». Мол, амбиций нам не занимать…

— На самом деле я положительно отношусь и к идее МФЦ. Но не думаю, что его создание — дело ближайшего времени. Пока реальность такова, что доля российских акций в обращении падает. Мы несколько лет говорим о создании МФЦ, но рынок голосует ногами и уходит в Лондон. К сожалению, это факт.

— Хороший пиар при не очень хорошей игре?

— По крайней мере, мне кажется, что помимо выбора стратегического направления нужно еще делать какие-то маленькие шажочки, которые в итоге приведут к достижению большой и заветной цели. А когда рисуется прекрасное будущее, но деньги все равно бегут, значит, есть над чем работать. Надеюсь, что либерализация рынка облигаций в отношении иностранных инвесторов приблизит создание МФЦ.

— Вы возглавляете один из крупнейших региональных банков и довольно успешно конкурируете с федеральными гигантами. А что ждет игроков поменьше, у которых нет таких конкурентных преимуществ?

— Сейчас объем консолидации в банковском секторе находится на одном из самых низких уровней за всю новейшую историю. Безусловно, мы станем свидетелями новых слияний и поглощений. Тем не менее я не верю в успешность слияния двух маленьких банков с недостаточной капитализацией в один большой и успешный. Скорее пройдут сделки по слиянию равных по масштабу средних банков, а также поглощение крупными банками своих небольших конкурентов.

— Как тогда выживут региональные небольшие банки?

— Их можно поделить на три категории. Первые будут и дальше активно расти и развиваться на новых региональных рынках за счет агрессивности и правильной продуктовой стратегии, а также грамотного маркетинга. Вторую группу составляют те банки, которые устойчиво сидят в своем регионе, чужого им не надо, но и свою долю они вряд ли отдадут. Наконец, третья группа — постепенно сдающие свои позиции. Последние скорее всего уйдут с рынка.

— Гигантомания — это плохо?

— У нас страна большая, нас аршином точно не измеришь. Но с моей точки зрения, любой гигантизм плох. Пока вы растете до определенной планки, вы эффективны. Когда вы ее переступили, эффективность начинает теряться, вы становитесь менее мобильными. То, что сейчас происходит в российской экономике, на самом деле радовать не может. У нас и так никогда особо не было прекрасных конкурентных условий, а создание государственных монстров убивает конкуренцию на корню. Если мы говорим, что хотим построить демократическое государство, которое в принципе невозможно без среднего класса, который все-таки формируется из представителей малого и среднего бизнеса, то сейчас мы движемся не совсем в правильном направлении.