Итоги, 2012 № 37 - [12]

Подводные камни

Отставание в развитии ЛРТ, конечно, надо устранять. Но если 30—40 лет назад за рубежом трамвайные линии прокладывались в условиях низкого транспортного напряжения (машин тогда было на порядок меньше), то сейчас в Москве придется резать по живому. Изъятие полос под трамвай с узких столичных улиц может обернуться коллапсом. Вдобавок СНиПы запрещают движение трамвая ближе чем в 20 метрах от жилого дома. Сегодня эту норму можно соблюсти лишь на единичных трассах. Значит, мчащийся с огромной скоростью трамвай будет пролетать аккурат возле окон и подъездов. Кроме того, при активной реконструкции вылетных магистралей ни на одной из них не ведется выделение полос под трамвай. По крайней мере, на схемах реконструкции не видно, что линии ЛРТ учтены. В итоге, как только масштабная реконструкция основных трасс, создавшая горожанам массу неудобств, закончится, впору будет тут же начинать новую.

Для введения скоростного движения необходимы также смена режима работы светофоров, организация новых пешеходных переходов — в общем, дел невпроворот. Между тем мэрия и ГИБДД не торопятся согласовывать эти тонкие моменты. ГИБДД можно понять: она не успевает разруливать проблемы и на существующих дорогах и уже наверняка представляет, какая головная боль появится, когда трассы будут сужены, уступая место трамваям. Как ни крути, автомобили у нас пока массовее и главнее пешеходов и пассажиров.

Директор Института экономики транспорта и транспортной политики Михаил Блинкин так и говорит: если не определиться, кто должен иметь преимущество в городе — пассажиры и общественный транспорт или автомобили, о развитии транспортной инфраструктуры можно не помышлять.

Не по-детски / Общество и наука / Общество

Не по-детски

/ Общество и наука/ Общество

Зачем включили «взбесившийся принтер» на Охотном Ряду?

 

«Мы живем в эпоху, когда часть общественно-политической среды заинтересована в разжигании любого рода скандалов» — так пояснил «Итогам» шумиху вокруг вступившего в силу Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» вице-спикер Госдумы и один из авторов этого эпохального документа Сергей Железняк. Дескать, запрещать известные мультики и фильмы никто не собирается. А вот защищать подрастающее поколение от информационной чернухи давно пора. Так-то оно так, но отечественная правоприменительная практика славна тем, что раз за разом приводит к результату, прямо противоположному ожидаемому. И касается это отнюдь не только «детского» закона.

Что такое хорошо

Закон о защите детей, по мнению правоведов, выглядит не таким уж и безграмотным на фоне иных депутатских инициатив. Хотя, понятно, и он неидеален. При этом критику документа позволяет себе не только «педофильское лобби», как о том заявляла один из авторов закона Елена Мизулина, но и далекие от половых девиаций эксперты, которых, кстати, к разработке документа не допустили. Теперь последним остается лишь пенять на размытость критериев оценки «опасности контента»: дескать, вертеть невнятные формулировки закона можно что пресловутое дышло.

Так, информация, «оправдывающая противоправное поведение», может относиться к какому-нибудь киношному Робин Гуду или к обаятельному, хотя и откровенно плюющему на закон и этические нормы пирату Джеку Воробью. Такой контент, конечно, не окажется под полным запретом, но согласно закону доступ к нему должен быть ограничен для юных возрастных категорий. Так с каких лет можно смотреть, читать и слушать про Робин Гуда?

Например, информация, побуждающая детей причинять вред своему здоровью, пропагандирующая употребление алкоголя, табака, участие в азартных играх, занятие проституцией, бродяжничество или попрошайничество, а также оправдывающая насилие над людьми и животными, отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям, не подлежит распространению посредством теле-и радиовещания с 4.00 до 23.00. Те, кому уже стукнуло 16 лет, но еще нет 18, могут смотреть программы, содержащие бранные слова (не мат!) и «не эксплуатирующие интереса к сексу и не носящие оскорбительного характера изображения или описание половых отношений между мужчиной и женщиной», только ночью — с 21.00 до 7.00. Ну или в обоих случаях по платным каналам, оборудованным соответствующими декодерами.

Напрочь запрещены к публичному показу порнография, пропаганда наркотиков и суицида. Тут без суда может быть принято решение о закрытии интернет-сайта. С телевидением понятно — его можно контролировать. Но вот знают ли авторы закона, что порно составляет значительную долю контента во Всемирной паутине и отрубить эту его часть можно, лишь вовсе отключив Интернет. Штрафы вряд ли напугают владельцев сайтов, зарегистрированных где-нибудь за тридевять земель. В Роскомнадзоре, кстати, пообещали в течение месяца отследить, как новые нормы будут применяться на практике. Надо полагать, тогда-то чиновники и узнают много для себя интересного.

Впрочем, в надзорном ведомстве уже заявили, что намерены инициировать доработку закона. Потому что даже государевым людям, к примеру, непонятно, как поступать с информационным потоком. Согласно закону интернет-СМИ подлежат возрастной маркировке, а вот ленты информагентств — нет. Но как быть, если та или иная «информашка» из ленты стала в итоге статьей в интернет-СМИ?