Итерации Иерихона - [11]

Передо мной мелькнули силуэты двух человек экипажа, трафарет «ВЧР» на матово-черном фюзеляже, а потом из вынесенных гондол заполыхали вспышки, будто над толпой протащили в сторону лестницы две канистры, оставлявшие тонкие струйки. Рок-группа побросала инструменты и прикинулась ветошью, а гранаты с деревянным стуком врезались в задник и лопнули, залив платформу густым бледным дымом.

«Найт Хок» резко скользнул вправо, вильнув, как рыба, тощим хвостом, и завис над амфитеатром, винтами разгоняя дым по эстраде и через оркестровую яму — по рядам амфитеатра. Я уловил запах — ни с чем не спутаешь слезоточивого газа, однако многие сквоттеры, считая, что их всего лишь пугают дымовыми бомбами, не торопились удирать, хотя первые жертвы атаки уже давились кашлем.

Кстати, насчет слезоточивого газа: его невинное название вводит всех в заблуждение, он, мол, просто заставляет слегка поплакать. Мало кто знает о слепящей невыносимой боли, когда он попадает в глаза; еще хуже — его вдохнуть. Тогда пиши пропало.

Туман приближался к нам, а тем временем осознавшие опасность сквоттеры стадом ринулись к заднему выходу. Вокруг нас, толкаясь и вцепляясь друг в друга когтями и зубами, рвались к выходу из амфитеатра люди, охваченные паникой газовой атаки. Я схватил за руку свою собеседницу и со словами: «Быстро отсюда!» — потянул ее к выходу.

Мы проталкивались и прорывались сквозь толпу, пока нам не удалось протиснуться через затор в воротах — так, теперь бежать к автостоянке. Все еще вцепившись в ее руку, я оглянулся — и как раз вовремя, чтобы увидеть: опасность далеко не миновала.

В воздухе послышался шум винтов, и гораздо громче, чему «Эм-Эйч-6». По автостоянке хлестнул ураганный вихрь, терзая полы палаток и брезентовые навесы, во все стороны полетел мусор, опрокидывая краденные из супермаркетов тележки, бурно заплясали над урнами языки пламени. Я резко затормозил и глянул вверх. На нас спускался гигантский силуэт, сверкая мигающими красными и синими огнями, шаря прожекторами во тьме, как НЛО, атакующий беззащитный город.

Не то чтобы летающее блюдце — скорее «Ви-22 Оспрей». Большой двухпропеллерный вертолет сел прямо рядом с Муни; и если замеченный мной в овальном иллюминаторе силуэт, одетый в снаряжение для разгона бунтующих толп и вставлявший магазин в свою штурмовую винтовку «Хэклер и Кох», принадлежал Элвису Пресли, то мне предстоял серьезный разговор с королем рок-н-ролла о его дальнейшей карьере.

Это был полномасштабный налет ВЧР, и нужно быть таким идиотом, как я, чтобы не заметить его приближения. Члены городского совета уже давно вопили насчет «отбить обратно у сквоттеров Форест-парк», и наплевать, что именно они придумали поселить в парке семьдесят пять тысяч бездомных. Удар назревал давно, и захват сквоттерами Муни был последней каплей. По этому поводу разливался соловьем Стив Эстес — член городского совета, чьи политические амбиции могли сравниться только с его собственным «эго».

Но сейчас не время разбираться в интригах местной политики. Подлетели еще «Оспрей». Первый уже сел; из отскочившей со звоном двери посыпались солдаты ВЧР. Воняло слезоточивым газом, люди бежали, спасаясь от солдат, вот-вот затопчут. Вокруг места приземления вертолета уже раздавались крики, заглушаемые гулким «ка-чуннг!» лопавшихся в толпе газовых гранат.

Нечего было и думать удрать через стоянку — я слышал рев моторов подъезжающих с другой стороны холма ЛАВ-25 — «Пираний», колесами подминавших на скорую руку сооруженные сквоттерами вокруг Муни баррикады. Через несколько минут нас накроют слезоточивым газом, водометами, сетями или резиновыми пулями.

Справа круто обрывалась заросшая насыпь.

— Сюда! — крикнул я ей в ухо. — Вниз по склону!

— Нет! — проорала она, выдергивая у меня руку. — Мне надо в другое место!

— Да вы…

— Заткнись и слушай! — Она схватила меня за плечи и закричала прямо мне в лицо: — Скажи Тьернану…

Сзади застучали автоматы, завопили раненые. Я не знал, стреляют солдаты резиновыми пулями или настоящими, и не имел никакого желания остаться и выяснить. Женщина оглянулась через плечо и снова впилась взглядом в меня.

— Скажи Тьернану, что я его жду у Клэнси на Гэйер-стрит! — Она перекрикивала шум. — Завтра в восемь! И чтобы не верил никаким другим сообщениям. Ты понял?

— Да кто вы такая? — заорал я в ответ. — Что это за мадридские тайны?

На долю секунды у нее мелькнула неуверенность, как будто она хотела мне все сказать в этой мешанине бунта, но боялась поверить своей интуиции. Потом она притянула меня к себе и прошептала в самое ухо:

— Рубиновая Ось.

— Рубиновая… что?

— Рубиновая Ось! — повторила она громче и на этот раз — нетерпеливо. Тьернан поймет. Запомните: в восемь у Клэнси. — Она оттолкнула меня. Теперь давайте отсюда!

И она нырнула в охваченную паникой толпу, исчезнув в ночи так же неожиданно, как и появилась. Я успел заметить прядь седых волос в короткой стрижке под откинувшимся капюшоном.

И женщина исчезла.

Я побежал в другую сторону, пробиваясь сквозь толпу, пока не выбрался с автостоянки. Дальше по боковой аллейке и вниз по насыпи возле высоких бетонных стен Муни. За мной побежали немногие. Большинство сквоттеров остались позади — защищать в безнадежной битве с солдатами ВЧР то немногое, что еще могли назвать домом.