Итальянский темперамент - [8]

Чувственные губы Винченцо растянулись в жестокой улыбке.

— Какой смысл говорить, что я не сделаю этого, если я уже начал дело! Неужели же ты думаешь, что я позволю тебе безнаказанно улизнуть? Ты должна была сообразить, что тебя будут искать. Тот день, когда я увидел твою фотографию, стал для меня настоящим праздником…

— Мою фотографию?

— На обложке последнего бюллетеня общества «Земная забота». Большая неосторожность с твоей стороны, милая крошка. Обычно благотворительной литературой занимаются мои сотрудники. Эту брошюрку мне подсунули на званом обеде. И вдруг я вижу тебя, скромно стоящую рядом со стариканом Шульцем на церемонии открытия какого-то фонда.

Марша уже забыла, что в том самом бюллетене, который, как говорила ей Патти, вызвал интерес Винченцо к благотворительности, была напечатана ее фотография. Она считала их сегодняшнюю встречу результатом невероятного совпадения. Поэтому неожиданное открытие, что он заранее знал об этом, поразило ее словно громом.

— Подумать только, лживая мелкая мошенница, ловко обманывающая людское доверие, вдруг собирается занять ответственный пост в благотворительном обществе, — издевался Винченцо. — В обществе, без сомнения, полно благонамеренных людей, но, увы, они больше интересуются охраной окружающей среды, а не финансовой выгодой или строгим контролем за благотворительными фондами. И вот тут, как лиса в курятнике, полном беспомощных, пушистых цыплят, появляется наша милая Марша. Да у Шульца последние волосы на голове дыбом встанут, когда он узнает, что ты за хищница.

— Как ты смеешь говорить о том, что я обманываю людское доверие? — горячо возразила Марша. — Произошло чудовищное недоразумение…

— Но, как мне кажется, оно принесло тебе немалую пользу! — Взгляд его выпуклых, темных глаз был странно холодным. — Я теперь точно знаю, что ты собой представляешь. Только не говори, что ты изменилась. Стоило мне увидеть, как ты вертишь хвостом перед старым Шульцем, я сразу все вспомнил. Как же, такая трогательная, хрупкая малютка, — с подчеркнутой издевкой продолжал он, в упор разглядывая ее фигурку.

Его рот сжался в узкую линию. — Естественно, всем мужчинам сразу хочется защитить тебя. И я не виню этого старого козла за то, что он попался на твою удочку. Видит Бог, разве я сам не оказался на том же крючке?

Атмосфера накалялась с каждой минутой. Его голос звенел от нескрываемой ненависти. Она почти физически ощущала ее.

— Винченцо, я…

Протянув руку, он сжал ее тонкое запястье и дернул к себе.

— Заткнись, — грубо рявкнул он. — Я знаю, ты хитра, но твоя жадность заставляет тебя делать непростительные глупости. Ты вероломная сучка, но времена, как ты знаешь, имеют обыкновение меняться. Предав меня, ты совершила большую ошибку.

Не в силах освободиться из его сильных рук, дрожа всем телом, Марша выкрикнула:

— Я не предавала тебя!

— Ты предала меня вдвойне! И как работодателя и как любовника! — Винченцо окинул ее испепеляющим взглядом.

Взмахнув одной рукой, Марша ударила его по твердой щеке так сильно, что у нее даже заболели пальцы. И замерла, сама пораженная яростью, вырвавшейся наружу. До этого она никогда в жизни никого не била.

Марша вся побелела, губы ее дрожали. Винченцо не моргнул даже глазом. Наоборот, к ее великому удивлению, он улыбнулся, и от этой улыбки у нее по всему телу пробежали мурашки. Это была улыбка тигра, попробовавшего жертву на зуб. Винченцо понял, что она потеряла над собой контроль, и торжествовал. Негромко рассмеявшись, он выпустил ее руку.

К горлу подступали слезы, она лихорадочно дергала дверцу машины, но та не открывалась.

— Она заперта, — спокойно заметил Винченцо и завел двигатель.

— Куда ты собираешься меня везти?

— В твою трогательную скромную комнатку. Выбранную, вероятно, в расчете на доверчивость Шульца. Он весьма наивен, — заявил Винченцо. — Ведь стоит поглядеть на твой шикарный наряд, как сразу появятся некоторые сомнения в том, что ты бедствуешь.

— Это платье я одолжила, — резко ответила Марша, совершенно не понимая, зачем она говорит ему это. Ее нервы походили на туго натянутую резину, которая может вот-вот лопнуть.

— Да, да, — с явной издевкой согласился Винченцо. — И то, что оно сидит на тебе словно влитое, — конечно, чистая случайность.

Марша сжала непослушными руками ноющие виски.

— Откуда ты знаешь, где я живу?

— Просто знаю.

— Выпусти меня, пожалуйста, из машины.

— Чтобы ты устроила скандал? Только попробуй открыть рот, милочка, — и ты будешь горько жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Перестань мне угрожать!

— Что, не хочется отправляться в тюрьму, дорогая? — Винченцо язвительно хохотнул.

— Уж этого я боюсь меньше всего: ведь я ни в чем не виновата, — Марша пыталась сдерживать прорывающуюся в голосе ярость. — Так что не надейся!

— Лгунья… Ты же вся трясешься, с головы до пят! Но каким, должно быть, для тебя будет облегчением избавиться от оков приличной жизни, от роли респектабельной женщины, которую ты играла для удовольствия старого дурака Шульца, — безжалостно отрезал Винченцо.

— Я никогда тебе не забуду того, что ты там сказал!

— Только правду и ничего, кроме правды. У меня было искушение сказать больше, но это было бы уже слишком, — отрубил Винченцо.