Италия. Море Amore - [14]

Тип 4. Пожившие, или Скоро пенсия, дети выросли, пора жениться

Есть огромное количество итальянских женихов в годах. Они либо развелись, либо овдовели, дети выросли, пенсия не за горами, но чувствуют они себя достаточно молодыми. Им хочется женской ласки и любви, и они готовы сами отдавать много и щедро. Один из таких – наш друг Винченцо. Однажды я улетала в Москву, и по дороге мы заехали к нему в гости.

– Найди мне там жену! – с жаром сказал он, когда мы уже прощались. Я засмеялась, так как к таким шуткам от итальянских друзей уже давно привыкла. Женатые и неженатые, молодые и старые чуть что сразу начинали спрашивать про свободных симпатичных подруг, желательно помоложе, не старше сорока. И я сначала даже сама серьезно к этому относилась. Однако все это было лишь штрихом к образу внутреннего Казановы, который живет в каждом итальянце. Простое стремление к флирту, перманентная игра. Но Винченцо замахал руками:

– Нет, я на самом деле не шучу! Вот, можешь меня сфотографировать, – он тут же встал в эффектную позу, – я тебе даже могу свое резюме дать!

Я сняла его на айфон, резюме, конечно, не взяла. И задумалась. Ему скоро 60, он выглядит очень колоритно. Его по-прежнему можно назвать красивым мужчиной. Никаких животов, в отличной физической форме. Двое взрослых сыновей, каждый живет своей жизнью. Жена 10 лет назад умерла от болезни. Он в своем большом поместье с яблоневым садом остался практически в одиночестве, заскучал. И ничего, что к нему каждый день заезжают в гости либо партнеры-клиенты, либо друзья и родственники. Ничего, что у него своя фабрика, на которой работают 50 женщин, не только итальянок, но и представительниц других национальностей. Наверняка там есть незамужние женщины. Но он даже не смотрит в ту сторону. Он хочет жену из-за границы, экзотику.

Когда-то он с этими целями прошерстил всю Латинскую Америку. Развлекся – слово неточное, но жениться на разбитных красотках, у которых на уме лишь развлечения, а все остальные слова в лексиконе заменяются на «хочу» и «купи», как-то неромантично.

Русские дамы в мифах и легендах итальянских рыцарей предстают возвышенными, бесподобными, загадочными созданиями с чуткой душой и горячим сердцем, заботливыми хозяйками, умеющими любить бескорыстно, которые не должны мерзнуть, ведь «у них в России холодно», и их хочется согреть… В любом случае русские нежные дамы кажутся куда надежнее, чем латиноамериканские задастые куколки. А итальянки? Почему же он даже близко не рассматривает итальянских синьор в качестве потенциальных жен? Он мне объяснил это тем, что итальянская жена у него уже была и весь мозг ему выела, прежде чем заболеть и умереть. Конечно, он сильно грустил и страдал после ее смерти, но вскоре понял, какая настала свобода. Образ одной конкретной женщины он перенес на всех итальянок. И стал искать спутницу жизни среди женщин других национальностей.

Таких свободных мужчин с красивой сединой в Италии довольно много. Они, как правило, вполне обеспечены, кредиты, если и были, то уже выплачены. Но щедрость проявляют только тогда, когда уверены, что это их женщина. Они годами живут одни и ждут, что вдруг на горизонте появится синяя птица счастья – интересная Она. У каждого из них – куча своих тараканов, заморочек, предубеждений и обид из прошлого. Это к слову, чтобы не идеализировать. Иначе они бы уже давно были заняты. Но так как проблемные тянутся к проблемным, а в России много проблемных женщин, то нередко они находят друг друга. И даже делают друг дружку счастливыми.

Как-то я познакомилась с одной русской туристкой в возрасте. Она впервые выехала за границу, ей и ее коллеге от предприятия досталась путевка в Римини. Она очень волновалась, не говорила ни на каком языке, кроме родного, в отеле на третий день стала искать кухню и просить на ломаном русском (почему-то, видимо, посчитала, что ломаный русский итальянцы поймут) разрешения приготовить борщ. И ей, что удивительно, разрешили! Шеф-повар ресторана при отеле был в шоке, но стряпню попробовал и даже записал рецепт.

Когда она ехала в Италию, что-то ей подсказывало: это роковая поездка. Их группу возили по аутлетам, в одном из которых мы и познакомились. В магазине она не могла понять таблицу размеров, и я на чистом русском ей помогла. Давно я не видела в людях столько живой, искренней радости и восторга с потоком вопросов. Простая наша женщина под 50, с красивым русским именем Людмила, со следами былой красоты, со слегка поплывшей, но все еще женственной фигурой, с глазами, в которых плещется целое море неудовлетворенности, грустных историй, не пережитой до конца боли, но при этом переполненная желанием обнять и накормить весь мир. Я потом заметила, как на нее смотрел их гид-итальянец, которому, по моим оценкам, чуть за 50. Людмила словно этого не замечала, зато спрашивала меня, где же здесь знакомятся с итальянцами. По ходу за пять минут она умудрилась рассказать мне всю свою жизнь. Первый муж был алкоголиком и погиб в пьяной драке. Она с сыном осталась одна, жизнь была очень тяжелая, и она сошлась с другом мужа, который давно к ней проявлял симпатию, а спустя полгода после смерти супруга решился и сделал предложение. Время было трудное, думать о любви некогда, выжить бы. Он пил намного меньше, зато оказался страшным занудой, ревновал ее к покойному супругу и к сыну, в общем, тот еще подарок. Они развелись, когда сын вырос. С тех пор у нее было несколько романов, но все как под кальку грустные, везде она в роли жертвы, всем должна и обязана. Перед поездкой она читала в какой-то газете, что итальянцы – хорошие мужья. И сразу принялась мечтать, что эта неделя изменит ее жизнь.