Итагаки информирует Зорге - [3]

Здесь все говорили по-русски, но ни единым жестом Рихард не выдал, что он знает русский язык, ни одно русское слово не сорвалось с его губ. Он с безразличным видом слушал эмигрантские разговоры и терпеливо ждал...

Бывал здесь и атаман Семенов – плотный, с тяжелой шеей и торчащими, как у кайзера Вильгельма, усами. Как-то раз атаман присел за общий стол, за которым уже сидел Зорге. У Семенова было монгольское лицо и кривые ноги кавалериста. Вместе с атаманом пришел барон Сухантон, адъютант последнего русского царя, человек с бледным, анемичным лицом. Они разговаривали между собой, явно стараясь вовлечь в беседу интересовавшего их журналиста. Барон Сухантон переходил на английский, хотя атаман не понимал ни единого английского слова. Здесь Рихарда считали американским корреспондентом, и Зорге не рассеивал их заблуждения.

Семенов заговорил о России, о Забайкалье, где он воевал с большевиками в гражданскую войну. Теперь атаман обращался уже к «мистеру Джонсону», однако Зорге не проявил интереса к его словам и только бросил фразу:

– Все это прошлое, русская эмиграция, вероятно, давно уже сошла с арены истории...

Слова журналиста задели атамана, он стал возражать: да знает ли мистер Джонсон, что сам он, атаман Семенов, должен был возглавить русское государство в Приморье и Забайкалье!..

– Но вы же его не возглавили, – отпарировал Зорге. – Большевики оказались сильнее.

– А почему? Почему? – Атаман начинал закипать. – Меня лишили поддержки. Англичане, американцы первыми покинули Владивосток...

– Видите ли, – вступил в разговор Сухантон, – атамана Григория Михайловича Семенова поддерживали все воюющие с большевиками страны. Однако наилучшие контакты были с японской армией. Командующий Квантунской армией генерал Тачибана, который командовал оккупационными войсками в Сибири, сам предложил атаману Семенову свою поддержку. Потом это подтвердил граф Мацудайра от лица японского правительства. Нам обещали деньги, оружие, амуницию...

– Мало ли что вам обещали, – безразлично процедил Зорге и перевел разговор на другое, подчеркивая свою незаинтересованность затронутой темой.

Потом они так же случайно встречались еще и еще. Атаман Семенов говорил все более откровенно. Он упрекал американцев, которые не довели до логического завершения интервенцию на Дальнем Востоке. Логическим завершением он считал бы создание нового государства в Приморье и Забайкалье, в котором главенствующая роль была бы отведена «здоровым силам российской эмиграции». Семенов хвалил японцев, снова вспоминал о своих встречах, уважительно отзывался о генерале Араки, с которым до сих пор имеет честь поддерживать дружеские отношения. В то же время атаман осторожно намекал, что было бы неплохо проинформировать заинтересованные американские круги о современной политической обстановке. Дело в том, что он, атаман Семенов, до сих пор считается единственным кандидатом на пост главы нового забайкальского государства и не возражал бы заранее вступить в деловые отношения с американцами. Все это в будущем окупится с лихвой, американцы не останутся в проигрыше.

Постепенно для Рихарда Зорге раскрывалась картина нового белоэмигрантского заговора, который вдохновлялся японским генералом Араки.

Атаман Семенов располагал войсками в 12–15 тысяч сабель, размещенными в Северном Китае с тайного благословения Чжан Цзо-лина, а потом Чжан Сюэ-ляна. Но основную роль здесь играли японцы. Это они давали оружие и предоставили атаману заем. Но денег не хватало, и Семенов искал новые возможности для того, чтобы где-то их раздобыть. В японском генеральном штабе, как понял Зорге, разработали план, по которому в нужный момент войска Семенова перейдут советскую границу, поведут стремительное наступление в направлении Якутска, затем из бассейна реки Лены ударят на юг к Байкалу и перережут Сибирскую железную дорогу. Атаману помогут бурятские и монгольские князьки, с которыми удалось наладить связи и о многом договориться.

Разговор происходил в «главной квартире», где висел портрет царя Николая II. Сидели за большим столом, перед развернутой штабной картой советского Забайкалья. Пили маотай – крепкую китайскую водку – и рассуждали о дальневосточных проблемах. Атамана не устраивало, что генерал Араки слишком медлит с выполнением плана, скупится на расходы, отчего создается впечатление, будто японские военные круги потеряли интерес к ими же задуманному варианту. Конечно, атаман Семенов, как будущий руководитель сибирского похода, отлично понимает, что одними своими силами в 15 тысяч сабель он не сможет нанести решающего удара большевикам. Атаман только начнет, но закреплять первый удар должны будут японские войска. Конечно, хотелось бы привлечь еще и другие силы...

Вот эти «другие силы» атаман Семенов и намеревался привлечь, в первую очередь авторитетные военные круги Соединенных Штатов. Не сможет ли мистер Джонсон оказать здесь содействие... Зорге не стремился рассеять заблуждения собеседника насчет его роли в переговорах между Вашингтоном и главой будущего «независимого государства». Рихарду было важно другое – найти движущие пружины белоэмигрантского заговора. Следы вели в Токио, в штаб Квантунской армии, размещенной в Маньчжурии.