Иствикские жены - [18]

- Что случилось? — встревожено спросил Андрей.

- Замерзла, — соврала я и тут же почувствовала, что меня и правда бьет озноб. Я замоталась в свитер, предложенным мне моим спутником и вновь стала наслаждаться моментом, пытаясь не вспоминать сцену, так явственно возникшую в моем воображении: толстощекую девочку с мягкими кудрявыми волосами, которая сидела на моих руках и яростно пыталась оторвать голову у пластмассового пупса. Я не часто держала детей на руках, поэтому не могла вспомнить, откуда в мои прекрасные мечты забралась наглая девчонка, о которой я, впрочем, тут же забыла, едва Андрей сел ко мне поближе и нежно поцеловал в губы. Через пять минут мы лежали голые на покрывале и предавались самым жарким ласкам за последние два года моей жизни, а через десять минут из густого леса вышли двести человек в камуфляже и с автоматами наперевес и направились прямо к нам. Впрочем, занятые друг другом, мы не видели, что тучи сгущаются над нашими головами, и я почти удивленно сказала: «Ой, солдаты!» только когда кроме звездного неба увидела над головой несколько смуглых и очень сосредоточенных лиц с тонкими глазами-щелочками. Одеваться нам пришлось под прицелом двухсот автоматов, солдаты не проявили особой щепетильности и нагло пялились на нас, впрочем, не выражая никаких эмоций. Потом нас повели куда-то вглубь леса, где в землянке, тщательно замаскированной густыми листьями нас встретил крайне неприветливый человек в военной форме, бурчащий себе под нос короткие непонятные фразы. Битый час Андрей объяснял ему по-английски, что мы не шпионы и не диверсанты, а всего лишь туристы, купившие суточный тур на «необитаемый остров», по роковой случайности, совпавший с учениями батальона тайского спецназа, арендовавшего сей райский уголок на ближайшую неделю. Потом мы сидели под охраной двух невозмутимых солдат, а строгий вояка, представившийся полковником Пикди, пытался связаться с берегом через военную рацию. В рации шли помехи, раздавались какие-то голоса, и вскоре нам объявили, что катер прибудет только завтра утром, а до этого времени за нами будут наблюдать — может, мы все же специально пробрались на остров и ночью вероломно перережем горло всем отважным камбоджийским воинам. Впрочем, мы все же нашли подход к суровому, но сентиментальному полковнику — бутылка виски и рассказ о неудавшемся Дне Рождения растопили сердце старого воина, и уже через час мы сидели в обществе мистера Пикди и потягивали крепкий напиток. В качестве извинения за столь досадное недоразумение полковник достал бутылку рома, которая пришлась весьма кстати, и когда пришло время угощаться жирными гусеницами, принесенными из леса бравыми спецназовцами и зажаренными тут же, на костре в шипящем масле я уже не испытывала чувства брезгливости — даже сожрала двух живых извивающихся желтых личинок, к огромной радости присутствующих. Уснули мы под утро, наоравшись русских и тайских песен, слова которых мы знали неожиданно хорошо. Всю обратную дорогу я заботлива кормила местных рыбок слабопереваренными гусеницами, свесившись с борта катера, и зарекалась никогда в жизни не ездить на «необитаемые острова!»

В мой последний день в Паттайе я сидела на пляже с коктейлем в руке и с грустью думала о расставании с этом райским местом, которое подарило мне столько приключений. Море призывно и ласково облизывало ноги, словно щенок пекинеса, зовущий поиграть в салочки. Город, наполненный суматошной туристической жизнью, тянулся вдоль полукруглого залива и манил белоснежными отелями, ресторанами, обещанием вечного праздника и безумных страстей. Я пообещала ему обязательно вернуться сюда еще раз и, бросив монетку в море, собралась уже было отправиться в номер, но тут, будто в замедленной съемке увидела красивого негра: он шел по пляжу в шортах, небрежно закинув на плечо футболку и приковывал взгляды всех присутствующих на пляже женщин каждым выступом рельефных мышц на голом торсе и каждым кубиком на идеальном животе. Я стояла, как завороженная и смотрела на этого черного лоснящегося барса, словно дебил на мороженое — пуская слюни и улыбаясь самой идиотской улыбкой. И тут свершилось чудо — звезда сошла со своей орбиты — красавчик улыбнулся в ответ, показав зубы молодого Орловского рысака, и направился прямо ко мне.

- Hi, Babe! — дружелюбно сказал он, помахивая изящной ладонью перед моим носом. — How are you? Do you speak English?

- No, — выдохнула я, любовно изучая его правый сосок.

- French? German? Spanish? — сосок напрягался каждый раз, как из черных губ слетало новое малознакомое мне слово.

- No, — сказала я, с трудом отрывая взгляд от блестящего торса и, посмотрев в большие черные глаза с загнутыми ресницами, улыбнулась застенчивой улыбкой: «Че, мол, пристал? Поговори со мной на языке любви, красавчик, зачем нам словари?»

Глаза негра вдруг стали очень нежными и подернулись нечаянной слезой, он посмотрел на меня, как миссионер на сиротку, и я поняла, что сумела чем-то разбередить душу мускулистого мачо! И возможно, он даже угостит меня коктейлем и подарит жвачку и календарик, но тут мой поклонник больно постучал меня по лбу вытянутым пальцем и сказал, тяжело вздохнув: «Idioto!», после чего развернулся на пятках и пошел в сторону отеля своей пружинящей походкой. И это был человек, на которого я потратила свои лучшие эротические фантазии!