Истребитель ведьм - [132]

Несмотря на чрезвычайно высокую творческую активность С.Лема, читательский рынок насытиться только его произведениями, разумеется, не мог. Из известных уже нам писателей время от времени публикует в 60-х годах свои немногочисленные, правда, рассказы К.Борунь (кстати, именно в это время им была написана великолепная повесть “Восьмой круг ада”, которая была опубликована сначала на русском языке и только спустя много лет вышла в свет на родине). Публикует свою новую остросюжетную повесть “Преступление великого человека” (1960) А.Холланек.

Однако 60-е годы — это прежде всего новые дебюты. Так, в конце 1960 г. выходит первая книга познаньского писателя и журналиста Чеслава Хрущевского “Очень странный мир”. Эта и последующие книги писателя утвердили в сознании читателей совершенно новый, воистину странный, фантастический мир. Поэтичность, метафоричность, большая близость к сказке, чем к традиционной НФ, отличают лучшие рассказы Хрущевского.

Одновременно с Ч.Хрущевским дебютировал в НФ Виктор Зегальский — еще один познаньский писатель. Его повесть “Кратер черного сна” (1960) — своеобразный фантастический детектив, в котором героям, живущим в счастливом будущем, приходится сражаться с реликтом из прошлого — автоматизированным подводным фортом с мощным источником смертоносных лучей. Писательский талант Зегальского в полную силу проявился в написанных им рассказах, полное собрание которых в томе “Остров Петерсена” (1976) было опубликовано уже после смерти автора.

Для многих известных в настоящее время авторов польской НФ “счастливым билетом” в литературу оказались публикации их первых рассказов в журнале “Млоды техник”. Этот журнал и его редактор Збигнев Пшировский упорно и настойчиво поддерживали и пропагандировали польскую НФ даже в самые трудные для нее времена. Именно в этом журнале в начале 60-х годов появились первые рассказы варшавского ученого-кибернетика Конрада Фиалковского. Рассказы Фиалковского этой поры вполне традиционны — они о контактах с другими космическими цивилизациями (иногда неудачных, как в “Воробьях Галактики”), взаимоотношениях человека с творениями его ума и рук (“Конструктор”, “Электронный мишка”), путешествиях во времени (“Через пятое измерение”, “Человек с ореолом”), биологических экспериментах (“Шанс смерти”). Рассказы Фиалковского всегда солидно обоснованы в научном отношении, но на первом плане в них все же стоит человек, его дела и заботы, проблемы и сомнения.

В этом же журнале в начале 60-х дебютировал замечательный польский фантаст, чей талант полностью раскрылся только в 80-е годы, — Януш Зайдель. Уже первые его рассказы, объединенные в томе “Яд мантезии” (1965) отличаются оригинальностью сюжета, живым действием, неожиданными концовками, хотя развивают традиционные в фантастике темы.

В 1963 г. выходит первая книга Мацея Кучиньского “Бабушка-робот у камина” — сборник сказок “вроде тех, которые бабушки-роботы, греясь у нуклеокамина, будут рассказывать своим внучатам-роботятам”. Необычная форма изложения, похожая на лемовские “Звездные дневники”, но все же в достаточной степени оригинальная, позволила молодому писателю создать весьма острую сатиру на современную ему действительность и то будущее, которое изображали в своих книгах другие авторы Успех закрепили последовавшие позднее повести “Атлантида, остров огня” (1967) и “Катастрофа” (1968) — наиболее известное произведение Кучиньского, в которой объединенный мир сражается с дезорганизующим нормальную жизнь на всей планете ученым-маньяком. Вполне современно звучит предостережение писателя о том, что в нашем перенасыщенном техникой мире легко можно найти слабое звено, незначительное на первый взгляд, но опасное тем, что воздействие на него может привести к глобальной катастрофе.

Таким образом, польская НФ 60-х годов значительно расширяет свои тематические и жанровые границы. Центр тяжести переносится с показа триумфального шествия науки и техники на человека, приключение трактуется уже не как самоцель, но как предпосылка к постановке вопросов по сути вечных, о смысле и ценности человеческой жизнм, о содержании и направленности моральных и этических принципов. В конце 60-х годов в польской фантастике дебютируют представители т. н. “новой волны” (М.Паровский, А.Стофф, З.Дворак), в творчестве которых эти мотивы становятся доминирующими.

Уже в первых рассказах Мацея Перовского, например, сквозь свойственную ему иронию и мягкий юмор пробивается тема беззащитности обычного человека, который, будучи противопоставлен окружающему миру, пытается спасти свою независимость, сохранить право на свое видение этого самого мира. Эта тема глубоко и ярко раскрывается в изданной позднее единственной пока повести М.Паровского “Лицом к Земле” (1982), в которой автор рисует тоталитарный механизированный мир будущего — мир психического террора. Герой повести, подобно многим другим героям антиутопий, пытается прорваться сквозь стену лжи пропагандистской машины, чтобы понять мир, в котором ему выпало жить, его настоящие механизмы, и в финале оказывается перед извечным выбором; сохранить свою индивидуальность, но погибнуть физически, или примириться с существующим порядком, но потерять свое “я”.