История Золушки или Каникулы в волшебной стране - [23]

"Девочку надо будет к "Витовту" 1-й степени представить, - отметил в уме полковник, - да и звездочки[26] с погон пора бы убрать! Большая уже…"

- Кто такие? – проследив за взглядом Сиротина, спросил приятель.

- Интересная, между прочим, парочка, - усмехнулся в ответ полковник. – Женщина – пилот истребителя и командир той самой эскадрильи, которая третьего дня одиннадцать галифаксов сбила.

- В ночном бою? – уточнил собеседник, служивший в штабе армии и знавший ситуацию по сводкам.

- Именно, - кивнул Сиротин. – Двух томми сбила сама, и еще одного приплюсовал он. Так что, на круг, три галифакса на один столик приходится.

- Не дурно! А он кто? Не вижу отсюда, какое у него звание.

И в самом деле, кто? На этот счет было у Сиротина несколько идей, но наиболее достоверным представлялось то, что под фамилией Львов, как под маской на бале маскараде, скрывается кто-то из ягелонов или гедеминовичей. И тех, и других в империи должно было быть, как минимум, по дюжине, имея в виду мужчин призывного возраста. Но кто именно, в жизнь не угадаешь, тем более, что для этого надо хорошо знать все родословные, а Сиротин все-таки пилот, а не специалист по генеалогии.

- А он, Гриша, литерный, - сказал он вслух. - Знаешь, небось, о чем говорю.

- Литерный? Сочувствую! – хмыкнул собеседник. – Ну, давай, Миша, за встречу!

***

Казалось, что глухая ночь, но на самом деле выехали в начале двенадцатого. Не сказать, что пьяные, но определенно навеселе. Впрочем, как показывает опыт, для хорошего истребителя уровень алкоголя в крови не проблема, даже если на дворе ночь и гроза, и дорога так себе, одним словом, не новгородское шоссе.

Львов гнал машину сквозь ливень и тьму и читал стихи. Стихов поручик, как выяснилось, знал много и чувствовал их отменно, что встречается не так уж часто, тем более, среди военных. Кира увлеклась, заслушавшись, и даже забыла о "смятении чувств". А они, следует заметить, были смятены и спутаны. Сметены и унесены прочь. Впрочем, под полковника Гумилева – "Что за бледный и красивый рыцарь проскакал на вороном коне…"[27] – она мимолетно подумала нечто вроде "Уговорил, черт сладкоречивый, на койку!", но тут же переключилась на романтику и экзотику, на жирафов и конквистадоров, и думать забыла "о всяких глупостях". А потом и вовсе заснула. Укачало, видно. Была б за рулем, никогда бы не сморило, а пассажирам спать сам бог велел, на то они и пассажиры. А тут ко всему плотный обед с обильным возлиянием, и, оказавшись в тепле автомобильного салона, Кира быстро осоловела. Пригрелась, заслушалась, как поручик Львов читает стихи, и проснулась только под утро.

Дождь перестал. И воздух заметно посветлел, так что стали видны некоторые подробности пейзажа: гранитные скалы, сосны, и недвижная гладь озера, похожая цветом на оружейную сталь.

- Где это мы? – спросила Кира, рассматривая в некотором недоумении открывшийся перед ней суровый пейзаж.

- Как звать-то вас помните, капитан? – хмыкнул Львов.

- Вроде бы, Кирой в младенчестве нарекли… - Во рту было сухо и гадко, и в голове туман.

- Выпить хотите, Кира Дмитриевна?

- А есть? – недоверчиво поинтересовалась она.

- Ну, кто же предлагает, если нету? – И Львов протянул ей флягу. – Держите, командир! Туркестанский бренди пить приходилось? Этот лучше!

Бренди оказался, и в самом деле, неплох.

- Хорош! – признала Кира, возвращая ополовиненную флягу. - Так, куда же вы меня, поручик, завезли?

- Еще час езды, может быть, два и будем в Брунфло. Была бы карта, сказал бы точнее, но, увы!

- Брунфло – это Свея?

- В общем, да, - подтвердил поручик догадку Киры. – Но дело не в том, что это Свеаланд[28], а в том, что в Брунфло обитает наш породистый крыс. Так что нам туда, комэск. А Швеция это или, скажем, Псков, нам совершенно без разницы.

- Крыс? – недоуменно вскинулась Кира, припомнив давешний разговор в "Золотом галуне".

"Господи боже мой, сколько же мы вчера выпили?!"

Представлялось, что много, но никакие цифры в голову не приходили. Одним словом, много.

- Тыква и крыс? И еще вы говорили о фее…

- А вы что же думали, я шучу? – удивился ее вопросу Львов.

- Вообще-то, да, - призналась Кира. – Думала, шутите.

Она так действительно думала, - если вообще была способна думать, - но, похоже, все обстояло куда заковыристей.

- Ерунда! – отрезал Львов, прибавляя скорость. – Я такими вещами, Кира Дмитриевна, никогда бы шутить не стал. Обещал свозить Золушку на бал к королю, значит, так и будет. Каникулы только начинаются, госпожа штабс-капитан. Наберитесь терпения, то ли еще будет!

***

Увидев накануне в "Золотом галуне" Львова и Амелину, Сиротин не то, чтобы сильно удивился, - в жизни всякое случается, - скорее, заинтересовался этой необычной парой. Тем более, что оба два служили в его полку, а это, согласитесь, обязывает. Каждый из них, - и "литерный" Львов, и вечное "исключение из правил" Амелина – вызывали у полковника живое сочувствие, смешанное с немалой дозой любопытства. И вот, подишь ты, не успели как следует познакомиться, - всего месяц прошел, как штабс-капитан приняла эскадрилью, - а уже появляются вместе. Конечно, ресторация не сеновал, и ничего предосудительного в том нет, чтобы провести вечер в заведении, славящемся отменной кухней и неплохим винным погребом. Могло случится и так, что они выбрались в кабак без какого-либо тайного умысла. Просто как офицер с офицером. Допустим, поспорили о чем-нибудь на застолье, заключили пари, или приехали отметить какое-нибудь знаменательное событие. Например, чтобы "обмыть" три британских бомбера, сбитых ими в одном бою. А что смотрели друг на друга "особым образом", так, во-первых, Сиротин мог и ошибиться, далеко было, а, во-вторых, чай, не дети. Двое взрослых людей, - мужчина и женщина, - так почему бы и нет? В общем, вроде бы, и не случилось ничего из ряда вон выходящего, а все же цепляет.