История золушки глазами крестной феи - [12]

— Ален, — рявкнула я ей на ухо.

— Га? — встрепенулась она. — Шо такое?

— Ты, в каких эмпиреях витаешь? — попыталась я привлечь ее внимание.

— У чем? — удивилась наша звезда.

— Вот дурында необразованная, в облаках витаешь.

— Ааа, так бы и говорила, а то пиреи якись, — пожала она плечами и продолжила упражнения на растяжку.

— Ниче-ниче, будет и на моей улице праздник, — погрозила я ей пальцем. — Возьмусь я за твое образование после следующих десяти килограммов.

— Ой, вже напужалася, — махнула она рукой.

— Это ты деточка зря, — сказала я тихонько. — Ну да ладно, еще успеешь оценить все прелести обучения экстерном.

После разминки я заставила ее выпить два стакана воды и вот в таком виде улечься спать. Завтра все-таки рано вставать. Желудок у нее бурчал полночи, требуя еды незамедлительно. Аленка крутилась, сбивая простыню, и никак не могла уснуть. Бедняжка считала баранов, постоянно сбиваясь после второго десятка и бурча «много, ой как много ентих баранов». Я с ней была даже где-то согласна, но имела ввиду я совсем другое.

В итоге, рано утром она встала совершенно разбитая и не выспавшаяся. Видя такое ее состояние, я даже не рискнула выгнать ее на пробежку, заставив только сделать необходимый разминочный комплекс упражнений, а потом разрешив позавтракать. Вы бы видели, с каким фанатичным блеском она впилась в вареную куриную ножку, заедая ее все тем же капустным салатом, правда уже с добавлением морковки и свежего лучка.

После того как с салатом и курочкой было покончено, мы отправились на второй рабочий день во дворец. Слава богу, дорога много времени не заняла и мы почти не опоздали. Какие-то несчастные пять минут.

— И таки шо у нас тут? — вещал дворецкий, стоящий с часами возле входа для прислуги и улыбался нам как родным. — Опаздуны, ой, родные мои, хорошие! Проходите не стесняйтеся. От туточки у тенечек стройтесь, шоб вам голову не напекло, бедненьким. А то работать не смогете.

Когда весь опоздавший контингент был собран и построен в линеечку, Иосиф Моисеевич стал прохаживаться перед ними с совершенно счастливой улыбочкой, периодически накручивая на палец взбитые букли парика.

— Ой, ну Ви таки сделали мне улыбку! Отнеслись как к отцу родному. Ви же знаете, шо Вам будет за опоздание? Шо нет? Таки и не догадываетесь? И шо ты Михалыч головой мотаешь, а ну дыхни на меня. Ой, ты моя лапа! Пьяненький! Прелесть моя! Ну, уважил старика! Молодца!

Пока дворецкий распинался перед строем, я сидела на Аленкином плече и тихо офигевала. Это вот сейчас что такое происходит? Чему это он радуется? А народ чего такой смурной? Ну, опоздали, с кем не бывает. Не выгонят же за это, в самом-то деле. Таки да, не выгонят.

— Ой, Ви моя хорошая, — дворецкий остановился напротив Аленки и протянул в ее сторону ручку лодочкой. — Ну и шо Ви на меня так удивились, как Моисей на пустыню? Штраф платите.

— Який штраф? — у Аленки аж губы начали подрагивать от обиды и несправедливости происходящего. Еще толком ничего заработать не успела, как тут же денег должна стала.

— Как який? За опоздание!

— Скока? — прошептала Алена.

— Серебрушечку, радость моя! — он просто на глазах расцветал, собирая штрафы с подчиненных. — Ой-вей, Михалыч! Ну, шо Ви скупитесь? Шо Ви мне одну протягиваете? Да еще и трясущимися ручонками! Ви пьяный? Пьяный! Опоздав? Таки да! Два нарушения режима у дворце, Ви зацените, батенька! Цельных два! И таки шо мене с Вами делать? Простить? А?

— Прости, отец родной! — взвыл Михалыч.

— Прощаю, — дворецкий царственно махнул рукой в сторону Михалыча, а народ недоверчиво запереглядывался. — Не уволю. Но денюжкку-то гони.

Пришлось непосредственному Аленкиному начальнику раскошеливаться, и прощаться с кровно нажитыми непосильным трудом деньгами, как впрочем, и Алене.

— И так кожное утро, — тяжко вздохнул протрезвевший Михалыч. — А ты девонька хто?

— Та Ваша помощница, — махнула она рукой раздраженно.

— Да иди ты! — удивился трубочист.

— Куда? — не сразу сориентировалась Алена.

— Шо куда? — видимо хмель окончательно не выветрился иначе с чего мужик начал задавать такие идиотские вопросы.

— Идти, — всплеснула руками Аленка.

— А шо нужно? Ну ладно, иди, — и он поплелся в такой любимый и тепленький подвальчик, где у Михалыча был заныкан пузырек первача и стоял такой родной топчан.

— Эй, дяденька, — очнулась Алена. — А Вы же мне должны сказать, что делать-то.

— Работать, — буркнул трубочист и скрылся в дверях.

Алена замерла соляным столбом от непонимания ситуации, даже я удивилась. Это что получается, дворецкий держит тут всяких странных личностей, для того чтобы их с утра обирать штрафами? А работать, кто будет? Алена же в трубу не пролезет.

В общем, пришлось идти к давешнему лакею за новой порцией ЦэУ и плестись чистить камины уже на втором этаже. Слава богу, сегодня было без эксцессов. Правда, на втором этаже было довольно много гостевых спален, и наша девочка умудрилась познакомиться с местными горничными. Ничего так девахи оказались. Все как на подбор кровь с молоком, крепко сбитые, грудастые и глазастые. Они Аленку быстро приняли в свой круг и договорились пойти вечером в местный трактир перекусить и пропустить по стаканчику. Ну и, конечно же, посплетничать, куда же без этого. Это же вообще наипервейшая женская функция, собирание компромата на будущую вторую половину, в целях верчения в нужную сторону и грамотного окучивания.