История зеркала - [4]
Зеркало, эта «матрица символического», сопровождает искания человека в процессе становления личности. Чтобы постичь, что в зеркале есть такого магического, такого чудесного, оказавшись с ним «лицом к лицу» и вглядываясь в его глубины, надо вспомнить мифы и предания, бытующие в фольклоре народов мира. Вероятно, Нарцисс был первым героем и жертвой встречи с самим собой, встречи, от которой мутится разум, первым, но далеко не единственным. Например, корейская сказка, созданная в XVIII в.>6, воспроизводит все этапы уже «разработанного сценария»: в ней рассказывается о бедном торговце горшками по имени Пак, у супруги которого в голове лишь помыслы о том, как бы ей осуществить свою заветную мечту и стать обладательницей бронзового зеркала. Когда же она наконец находит вожделенный предмет, то с изумлением обнаруживает рядом с мужем какую-то незнакомую женщину. «Пак вроде бы вернулся один, но ведь она сейчас своими глазами видит, что рядом с ним стоит какая-то незнакомая девка. Это еще что за краля? Кто это? Все дело было в том, что жена Пака впервые видела свое отражение, впервые увидела саму себя и не понимала, что женщина, стоящая рядом с ее мужем, и есть она сама». Но дело этим не кончается… В сказке характерная черта воздействия зеркала усиливается дальнейшим ходом событий: Пак завладевает зеркалом и видит в нем мужчину, которого он принимает за любовника жены. Далее следует ссора, крики, брань, оскорбления. Супруги отправляются к местному чиновнику, чтобы он их рассудил, и берут с собой предмет, ставший яблоком раздора. Чиновник в свой черед видит в волшебном зеркале отражение человека, облаченного в форму чиновника, и воображает, что это прибыл его преемник, который должен сменить его на посту, т. е. понимает, что его самого отправили в отставку.
Сколь бы ни была надуманна эта история, она тем не менее содержит в себе глубокий смысл и очень показательна. Следует отметить, что сходные события отмечены во французской философской басне XVIII в.>7 Процесс рассматривания своего отражения в зеркале, процесс самоидентификации требует умственных усилий и производства некой мыслительной операции, в результате которой объект способен себя объективировать, осознать свою вещественность, отделить внешнее от внутреннего; он может довести эту операцию до благополучного конца в том случае, если он признал в другом человеке себе подобного и может сам себе сказать: «Я сам отличен от другого человека, я — другой». Отношение «Я» к самому себе, познание самого себя, своего «Я» не могут происходить и устанавливаться напрямую и всегда остаются в плену обоюдности процесса рассматривания и видения со стороны. Специфика поведения человека перед зеркалом состоит в том, что в этот момент происходит процесс «снятия изображения с объекта», и человек это осознает; особенность человеческого поведения перед зеркалом была выявлена и стала совершенно очевидной в ходе многочисленных научных опытов, целью которых было изучение реакций животных, оказавшихся перед зеркалом>8; как выяснилось, среди братьев наших меньших одни только большие шимпанзе оказались способны к самоидентификации, способны узнавать себя, но однако же это узнавание, похоже, не служит тем внешним толчком для того, чтобы у них начался какой-то психический процесс структурирования.
Существует множество способов смотреться на себя в зеркало: с опаской, с чувством стыдливости или застенчивости, с неловкостью или радостью, охотно и с удовольствием или, напротив, по принуждению и с отвращением или вызовом. В своем отражении, т. е. в зеркале, можно искать сходство или различие, родство или странность и чужеродность. Человек может доводить перед зеркалом свой облик до совершенства, но он также видит в нем, как его лицо стареет и разрушается. Человек XVIII в., привычный к будуарам, кабинетам и гостиным, изобилующим зеркалами, смотрит на самого себя совсем иначе, чем человек XII в., для которого отражение было достаточно тесно связано с дьяволом. Представление о самом себе находится в глубокой зависимости от идеи, вырабатывавшейся и формировавшейся одновременно с эволюцией отношений души и тела, одновременно с осознанием отдельными индивидуумами своих функций и взаимоотношений с Богом, с другими людьми и с самим с собой; суть этой идеи состоит в том, что человеческая жизнь воплощается не только в значениях глаголов «быть, существовать», но и в значениях глаголов «казаться, проявляться, показываться, обращать на себя внимание». В результате приложения этой идеи человек и определяет, идентифицирует себя самого в сплетении связей с Богом и другими личностями. До той поры, пока тело исключено из процесса определения субъективности, зеркало дает лишь изображение внешнего облика, подвластного различным манипуляциям и потому обманчивого, лживого. Но однако же именно эта видимость, этот внешний облик в своей относительно продолжительной неизменности служит человеку гарантией и доказательством того, что в зеркале отражается именно он, все такой же, как и вчера; например, мы можем вспомнить, как Родольф, герой Теофиля Готье («Эта и та, или Молодые французы, обуреваемые страстями»), ежедневно по утрам смотрится в зеркало, дабы удостовериться в том, «что во время сна у него на голове не выросли рога». И в действиях этих не было ничего смешного, их нельзя назвать несерьезным, пустым занятием, вовсе нет! Зеркало в данном случае подтверждает целостность субъекта, оно служит своеобразной защитой от угрозы распада и расчленения.
![Паниковский и симулякр](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Данное интересное обсуждение развивается экстатически. Начав с проблемы кризиса славистики, дискуссия плавно спланировала на обсуждение академического дискурса в гуманитарном знании, затем перебросилась к сюжету о Судьбах России и окончилась темой почтения к предкам (этакий неожиданный китайский конец, видимо, — провидческое будущее русского вопроса). Кажется, что связанность замещена пафосом, особенно явным в репликах А. Иванова. Однако, в развитии обсуждения есть своя собственная экстатическая когерентность, которую интересно выявить.
![Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
![Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре](/storage/book-covers/29/2952efa93450ad79964f9a490f6641609f720b4d.jpg)
В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.
![Кофе и круассан. Русское утро в Париже](/storage/book-covers/0e/0e1460fa171502488f4990630a4cfc4744f464d5.jpg)
Владимир Викторович Большаков — журналист-международник. Много лет работал специальным корреспондентом газеты «Правда» в разных странах. Особенно близкой и любимой из стран, где он побывал, была Франция.«Кофе и круассан. Русское утро в Париже» представляет собой его взгляд на историю и современность Франции: что происходит на улицах городов, почему возникают такие люди, как Тулузский стрелок, где можно найти во Франции русский след. С этой книгой читатель сможет пройти и по шумным улочкам Парижа, и по его закоулкам, и зайти на винные тропы Франции…
![Сотворение оперного спектакля](/storage/book-covers/b3/b3518fb9ef1517caf19c05b7ea4b8d184d6e3309.jpg)
Книга известного советского режиссера, лауреата Ленинской премии, народного артиста СССР Б.А.Покровского рассказывает об эстетике современного оперного спектакля, о способности к восприятию оперы, о том, что оперу надо уметь не только слушать, но и смотреть.
![Псевдонимы русского зарубежья](/storage/book-covers/9a/9a08c7ea2dd61fc0ceeb6558da4f3119d22a589d.jpg)
Книга посвящена теории и практике литературного псевдонима, сосредоточиваясь на бытовании этого явления в рамках литературы русского зарубежья. В сборник вошли статьи ученых из России, Германии, Эстонии, Латвии, Литвы, Италии, Израиля, Чехии, Грузии и Болгарии. В работах изучается псевдонимный и криптонимный репертуар ряда писателей эмиграции первой волны, раскрывается авторство отдельных псевдонимных текстов, анализируются опубликованные под псевдонимом произведения. Сборник содержит также републикации газетных фельетонов русских литераторов межвоенных лет на тему псевдонимов.