История зарубежной литературы XIX века. Романтизм - [19]

Есть, однако, у Эдгара Аллана По некоторая особенность – это определенная сосредоточенность на мотивах любви и смерти, неразрывно связанных друг с другом и редко возникающих по отдельности. Разумеется, эти мотивы не единственные в лирике американского поэта, но они доминируют.

В стихотворениях Эдгара А. По, названных женскими именами, обращает на себя внимание то, что образ героини оказывается лишенным какой-либо конкретики. Образ героини как бы соткан из самых нежных чувств лирического героя, которыми тот передает свое отношение к любимой им женщине. Он полон бесконечного восхищения ее внешней красотой и внутренним, нравственным совершенством. Поэтому она всегда beautiful, fair, radiant maiden, saint maiden, sweet или sweet sister и debonair. Но внешние конкретные штрихи единичны: «her yellow hair» – это о Линор (в одноименном стихотворении) и почти то же об Эвлалии (the yellow-haired young Eulalia), которая, кроме отмеченного, наделена еще «фиалковым взором» (violet eye); а также «burning blush» невесты в ее свадебный день из стихотворения «То…».

Другое состояние лирического героя – его глубочайшая скорбь по утраченной возлюбленной. Однако образ героини в раннем стихотворении «К Елене» существенно отличается от всех остальных.

Стихотворение «К Елене», по-видимому, единственное, в котором нет скорбных, трагических интонаций. Нет даже той печали, которую поэтически называют светлой. Стихотворение наполнено радостью и полным приятием мира, хотя лирический герой знает его суровость: он – мореход, он не однажды оказывался в трудной ситуации, он знает, каким долгим может быть странствие из-за враждебности своенравного моря (On desperate seas long wont to roam). Он не однажды возвращался к родному берегу совершенно без сил (the weary, way-worn wanderer). Но его возвращение не могло не состояться, потому что прекрасная женщина ждала морехода, высвечивая ему путь в опасных зыбях океана: «Lo! In yon brilliant window-niche How statue-like I see thee stand, The agate lamp within hand!»

Цитируемые строчки: «Вон в том брильянтовом оконном проеме я вижу тебя стоящей, подобно статуе, с агатовой лампой в руке», а также содержание первой строфы, где лирический герой делает признание, что красота Елены ведет его через море к родному берегу, позволяет аллюзивно соотнести вырисовывающуюся поэтическую ситуацию с широко известным в мировой литературе мифологическим сюжетом о любви Геро и Леандра. Однако стихотворение Эдгара А. По не имеет трагического финала, свойственного греческой мифологеме. Сюжетная корреляция древнегреческой легенды о Геро и Леандре и стихотворения По «К Елене» закрепляется изображением Елены, в руке у которой яркая лампа – словно маяк для морехода.

Ряд художественных средств, используемых поэтом в стихотворении, обнаруживают несомненную принадлежность образности лирической героини Эдгара Аллана По прекрасному античному миру. И здесь прежде всего отметим главные черты в портрете героини. Их, собственно, три. Первая характеристика – «гиацинтовые пряди» (thy hyacinth hair) – создает впечатление крупных тугих завитков волос, охватывающих голову красавицы. Это традиционная прическа греческой женщины, заканчивающаяся узлом волос на затылке, – непременный штрих скульптурных греческих портретов. Вторая характеристика: «твое классическое лицо» (thy classic face) – также заставляет вспомнить типичный греческий скульптурный портрет, в котором соблюдены все пропорции. И третий штрих – «твои напевы наяды» (thy Naiad airs): оживляют скульптурную красоту Елены. Скульптурность всего изображения подчеркивается в третьей строфе: «я вижу тебя, подобно статуе, стоящей в оконном проеме, с агатовой лампой в руке». Такая красота Елены невольно соотносит нарисованный (вылепленный) ее образ с эпохой античности, явившей миру неувядаемую славу Греции и величие Рима (…the glory that was Greece and the grandeur that was Rome).

Содержание образа Елены дополняется этимологией ее имени (факел, свет), а также тем значением, которое появляется при добавлении второго имени к образу героини – Психея. Это имя здесь передает идею духовной красоты, восходящую, однако, на наш взгляд, к христианскому идеалу… Смотрим текст стихотворения: «Ah, Psyche, from region which are Holy Land!» Благодаря образу Святой земли в возникшем контексте становится понятен и образ никейских челнов, упоминаемых в первой строфе: «Елена, твоя красота подобна тем никейским челнам, которые приносят усталого скитальца… к родным берегам».

Образ никейских челнов здесь является аллюзивной метафорой, отсылающей воображение читателя к 325 г., когда в Никее состоялся первый христианский собор. Он был созван императором Константином. На этом соборе были сведены в Символ Веры самые главные догматы христиан и создан документ, получивший название Никео-Царьградский Символ Веры. В стихотворении Эдгара Аллана По образ никейских челнов, по-видимому, выражает идею той святой веры, которая помогает преодолеть все трудности и преграды, возникающие на пути морехода к родным берегам. Другой комментарий образа никейских челнов, который находим в разделе «Примечания» к сборнику новелл и стихотворений Эдгара Аллана По, изданных московским издательством «Радуга», нам представляется семантически бесплодным [5,357]. Здесь комментатор предполагает, что упоминаемые поэтом никейские челны следует соотнести с кораблями Александра Македонского. На наш взгляд, контекст стихотворения не содержит подобной соотнесенности.