История зарубежной философии - [31]
В заключении хотелось бы обратить внимание на LVII теорему "Этики", в которой содержится ключ к пониманию его философии: "Свободный человек меньше всего думает о смерти, и его мудрость представляет собой размышления не о смерти, а о жизни".
Часть 4. Никола Мальбранш. Окказионализм. Попытка синтеза картезианства и августинианства.
Глава 1. Мальбранш
Никола Мальбранш родился в 1638 г. в Париже, в многодетной семье (у него было одиннадцать братьев и сестер). Он учился в Коллеж-де-ля-Марш и в Сорбонне, а после окончания учёбы Мальбранш в 1660 г. вступил в религиозную конгрегацию "Padri dell'Oratorio", в течение нескольких лет изучал Священное Писание и труды Блаженного Августина, а в 1664 г. принял сан священника.
В год своего рукоположения в сан Мальбранш прочитал посмертное издание работы Декарта "Трактат о человеке" опубликованный Лафоржем) и был настолько потрясен, что решил посвятить несколько лет систематическому изучению картезианства. Мальбранш нашёл слишком крайним различие, показанное Декартом, между духом и телом: к первому были отнесены чистый разум и чистая воля, в то время как все остальные физические и психофизические функции были приписаны телу и объяснены с механистической точки зрения.
В 1674-1675 гг. Мальбранш опубликовал работу "Разыскания истины", посвященную правильному методу исследования, в 1680-м - "Трактат о Природе и Благодати", а в 1684-м - "Трактат о морали". Изданные в 1688 г. "Беседы о метафизике и религии" представляют собой ясное изложение философии Мальбранша.
Философ умер в 1715 году.
Произведения Мальбранша вызвали большой интерес и оживлённую дискуссию. Особенно упорным и жестким его противником показал себя А. Арно, который объявил "Трактата о Природе и Благодати" несовместимым с наставлениями церкви и добился официального осуждения.
Глава 2 Окказионализм: попытка синтеза картезианства и августинианства
Самое большое распространение картезианство получило в Голландии, где долго жил Декарт, и во Франции, где оно стало интеллектуальной модой и вызывало бурную реакцию как поддержки, так и протеста.
Одной из проблем, оставшихся неразрешёнными Декартом, была проблема взаимодействия res cogitans (мышления) и res extensa (протяженности), духа и тела. Видимое решение этой проблемы - так называемая "шишковидная железа" (glandula pinealis) - в действительности представляло собой всего лишь уловку - отход в удобное "asylum ignorantiae" (убежище незнания).
Развивая предпосылки картезианства, некоторые философы обострили дуализм "мышления" и "протяженности", отрицая возможность взаимовлияния этих двух субстанций, а в качестве единственного решения проблемы взаимоотношения между ними предложили прибегнуть к Богу. Человеческая воля и мышление непосредственно на тела не воздействуют, представляя собой повод (occasio) для того, чтобы Бог принял участие в осуществлении соответствующих воздействий, таким же образом и движения тел являются "causae occasionales" (случайными причинами) вмешательства Бога.
Эта теория была названа "окказионализмом". В её разработке приняли участие Л. де Лафорж, Ж. де Кордемуа, И. Клауберг сформулировал теорию А. Гейлинкс, а наиболее интересные идеи разработаны в трудах Н. Мальбранша, сумевшего привлечь к ней всеобщее внимание.
Когда Мальбранш читал "Трактат о человеке" Декарта, его религиозные убеждения были полностью сформированы, а философские взгляды сложились под влиянием платонизма и учения Блаженного Августина об истине. Неприязнь к аристотелизму и схоластике сложилась уже во время учёбы в колледже и изучения теологии в Сорбонне. Известно, что ещё Августин и Плотин понимали взаимосвязь между материальным и духовным началами отличным от Аристотеля образом, придя к некоторым выводам дуалистического толка. Естественно, знакомство с картезианским спиритуализмом (философское воззрение, рассматривающее дух в качестве первоосновы действительности, как особую бестелесную субстанцию, существующую независимо от материи.) воодушевило Мальбранша. Аристотелевское учение, трактовавшее духовное начало как "форму" и "энтелехию" материального ( целенаправленность и целеустремлённость как движущая сила явления) казалось Мальбраншу чем-то вроде языческого пережитка, поддерживаемого схоластами, в то время как дуалистическое картезианское противостояние res cogitans и res extensa представлялось ему намного более современным и прекрасно согласующимся с христианским спиритуализмом. Не существует ни "растительной", ни "восприимчивой", "чувствующей" души, потому что функции духовного начала сводятся к мышлению и воле, а тело (материальное начало) обладает только протяженностью. Итак, в этом вопросе Мальбранш, безусловно, идёт дальше Декарта: он не только отрицает наличие у тел "скрытых свойств" (затем окончательно отброшенных новой наукой), но и отказывает телам в механическом ударном действии.
Надо понимать, как считал философ, что тела не воздействуют на духовное, начало, равно как и духовное не воздействует на материальное. Но как тогда объяснить познание и возможность постичь истину? Каждая душа изолирована, как от других душ, так и от физического мира. Как можно выйти из этой изоляции, которая может показаться действительно абсолютной? Для этого необходимо обратиться к философии Августина и Декарта.
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.