История языкознания в текстах и лицах - [54]
Задания и вопросы
1. Какие особенности характеризуют слово в составе предложения, согласно Л. Теньеру?
2. Что является основой структурного синтаксиса, по Л. Теньеру, и почему?
3. В чем заключается иерархия синтаксических связей?
4. В чем суть вербоцентрической теории Л. Теньера?
5. Что обозначает термин валентность в концепции Л. Теньера?
6. Ознакомьтесь с биографией и вкладом Л. Теньера в развитие лингвистики на сайтах: http://ru.wikipedia.org/wiki/TeHbep,_Люсьен; http://slovarfilologa.ru/ 191/; http://www.krugosvet. ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/TENER_ LYUSEN. html.
18. ЭМИЛЬ БЕНВЕНИСТ (1902–1976)
Французский лингвист, один из выдающихся лингвистов XX в. Учился в Сорбонне и в Высшей практической школе; один из наиболее знаменитых учеников А. Мейе, которого сменил в 1937 г. в качестве профессора Коллеж де Франс. Секретарь Парижского лингвистического общества (с 1959). Не принадлежа ни к одной из крупных лингвистических школ своего времени, Бенвенист (во многом продолжая линию Мейе) синтезировал идеи структурализма со сравнительно-историческими исследованиями, но исследования структуры и эволюции языка считал необходимым погрузить в более широкий контекст исследований духовной культуры и «культурных концептов». В этом отношении работы Бенвениста могут рассматриваться как прямые предшественники этнолингвистического и когнитивного направлений в современной лингвистике, а также современной грамматической типологии. Внёс фундаментальный вклад в индоевропеистику, обобщив закономерности структуры индоевропейского корня и описав правила индоевропейского именного словообразования. Составил новаторский «Словарь индоевропейских социальных терминов» (1970, рус. пер. 1995), в котором предпринял попытку реконструкции социальной системы индоевропейцев по данным языка. В небольших работах разных лет (они были собраны в два тома очерков «Проблемы общей лингвистики», 1966 и 1974) он затронул широкий спектр вопросов теории языка, предложив оригинальную и новаторскую трактовку многих проблем, в частности уровневой модели языка, субъективности в языке, семантики личных местоимений и глагольных времён, типологии относительного предложения и др. В этих работах заложены основы теории дейксиса, коммуникативной грамматики языка, теории дискурса и ряд других положений, знаменовавших отход от структуралистских моделей языка в пользу «антропоцентричной» лингвистики.
О природе языкового знака (1939)
<…> Под «произвольностью» знака Соссюр понимает его немотивированность: «означающее немотивировано, т. е. произвольно по отношению к означаемому, с которым у него нет в действительности никакой естественной связи». Эта особенность должна объяснять тот факт, в котором она сама проявляется: обозначения для любого понятия изменяются во времени и в пространстве и, следовательно, не имеют с понятием никакой необходимой связи. <…>
Из приведенной выше цитаты видно, что Соссюр рассматривает языковой знак как состоящий из означающего и означаемого. Существенно, что под означаемым он имеет в виду понятие. Соссюр прямо пишет, что «языковой знак связывает не вещь и имя, но понятие и акустический образ». Несколько ниже Соссюр утверждает, что знак произволен по своей природе, потому что у него нет никакой естественной связи с означающим.
В этом рассуждении содержится ошибка: неосознанное и незаконное обращение к третьему члену, который не участвует в исходных определениях. Этот третий член не что иное, как сама вещь, действительность. Утверждая, что понятие сестра не имеет необходимой связи с означающим s-ö-r, Соссюр не может не иметь в виду действительность, соответствующую этому понятию. Говоря о различии между b-ö-f и o-k-s, он невольно обращается к тому факту, что эти оба термина относятся к одной и той же действительности. И, таким образом, вещь, нарочно исключенная сначала из определения знака, проникает в него с заднего хода и порождает в нем противоречия. <…> (Бенвенист. О природе: 459–460).
Настоящая проблема гораздо глубже. Она состоит в том, что, наблюдая внешние проявления какого-либо феномена, мы должны вскрыть его внутреннюю структуру и описать соотношение между этой структурой и множеством внешних проявлений данного феномена.
Все это относится и к языковому знаку. Один из компонентов знака, акустический образ, – это означающее; второй компонент, понятие, – означаемое. Связь между означающим и означаемым отнюдь не произвольна; напротив, она необходима. Понятие («означаемое») бык неизбежно ассоциируется, в языковом сознании француза, с последовательностью звуков «означающим» böf. Как же может быть иначе? Ведь и понятие и соответствующая последовательность звуков вместе запечатлены в мозгу; в сознании они также возникают только вместе. Между ними существует столь тесный симбиоз, что понятие бык является как бы душой акустического образа böf. Разум не терпит пустых форм и неоформленных понятий. <…>
Верно и обратное: разум принимает только такие звуковые формы, которые служат носителями представлений, идентифицируемых с помощью этих форм. В противном случае звуковые формы отбрасываются как чужие или неизвестные. Означающее и означаемое, акустический образ и мысленное представление – это две стороны одного и того же. Означающее является звуковым воплощением понятия, а понятие – мысленным соответствием означающего. Отсюда вытекает структурное единство языкового знака. Здесь уместно еще раз напомнить слова самого Соссюра: «Язык можно также сравнить с листом бумаги: мысль – это лицевая, а звук – оборотная сторона листа; мы не можем разрезать лицевую сторону, не разрезав в то же время и оборотной стороны. Точно так же в языке невозможно отделить ни звук от мысли, ни мысль от звука. Этого можно достигнуть лишь посредством абстракции, что неизбежно приведет либо к чистой психологии, либо к чистой фонологии». То, что Соссюр говорит здесь о языке, полностью относится к языковому знаку, в котором, безусловно, запечатлены существенные свойства языка.
