История языкознания в текстах и лицах - [35]

Языковую деятельность постоянно рассматривают в пределах отдельного индивида, а это ложная точка зрения. Природа дает нам человека, приспособленного к членораздельной речи, но без членораздельной речи.

Язык является социальным фактом. Индивид, приспособленный для языковой деятельности, может использовать свои органы речи только при наличии окружающего его коллектива, к тому же он испытывает потребность использовать их, лишь вступая с ним в отношения. Он полностью зависит от этого коллектива. <…> (Заметки: 66).

<…> в принципе невозможно, чтобы какая-нибудь языковая сущность (знак) была односоставной, поскольку язык предполагает сочетание двух объектов, между которыми нет связи, сочетание понятия с символом, лишенным всякой внутренней связи с этим понятием. <…> (Заметки: 94).

Ни предшествующие состояния, ни родственные языки, не говоря уже о духе народа (l'esprit de la race), не имеют никакой необходимой связи со способами выражения в данном языке. Их судьба зависит от самого ничтожного изменения в гласном звуке или в ударении, которое может случайно произойти через некоторое время в этом языке. <…> (Заметки: 99).

<…> Осмелимся утверждать, что самым фундаментальным законом языка является положение о том, что один член никогда сам по себе ничего не значит (это прямое следствие того, что языковые символы не связаны с тем, что они должны обозначать); следовательно, <а не в состоянии что-либо обозначать без помощи b (<…>)>, а b ничего не может обозначать без помощи а. Таким образом, оба члена имеют ценность только в силу своих отличий друг от друга; иначе говоря, ни один член, даже ни одна его часть (я имею в виду «корень» и т. д.) не могут иметь ценности без подобного переплетения вечно отрицательных различий. <…> (Заметки: 101).

<…> Для нас безразлично, представляет ли собой язык социальное явление или нет; мы задаем другой вопрос: можно ли в какой-либо иной области найти нечто сопоставимое с языком и симметричное ему по условиям своего существования и изменения!

– I В любой данный момент: 1) язык представляет собой систему, внутренне упорядоченную во всех своих частях, 2) язык зависит от обозначаемого объекта, но свободен и произволен по отношению к нему. <…> (Заметки: 112).

Означивать (signifier) – это не только наделять знак понятием, но также и подбирать знак понятию. Таким образом, какое-либо различие имеет грамматическую ценность, если только оно означено = снабжено знаком. <…> (Заметки: 152).

Всегда состояние с исторической точки зрения и осознание современного состояния противопоставлены друг другу. Это два способа существования знака. Отсюда трудность, но и необходимость не смешивать их ни в чем и никогда. Они противопоставляются как два возможных состояния слова, и пока одно из них не выбрано, слово есть ничто. Каждое слово находится на пересечении диахронической и синхронической перспектив. <…> (Заметки: 159).

Языковую деятельность можно свести к пяти-шести видам ДВОЙСТВЕННОСТИ, или пар сущностей <…>.

Первая пара, или первая двойственность: ‹Две психические стороны знака.›

Вторая пара, или вторая двойственность: Индивид | масса. Язык, который сам по себе независим от существующей в данный момент массы людей, неразрывно связан с этой массой.

Другие формы: Язык социален, или он не существует. Язык, прежде чем он навязывается индивиду, должен получить санкцию коллектива.

Знак, уже сам по себе двойственный в силу внутренней ассоциации, которая его образует, и двойственный в силу своего существования в двух системах, находится под двойным управлением. <…> (Заметки: 170).

Третью пару сущностей образуют язык и речь (la langue et la parole). Язык узаконен обществом и не зависит от индивида. К Индивиду, то есть к Речи, относится: а) Все, что составляет Фонацию, б) Все, что является сочетанием элементов. – Все, что есть Воля.

Двойственность:

Здесь впервые возникает вопрос о двух Лингвистиках. <…> (Заметки: 171).

Напротив, в той ассоциации, которая составляет знак, с самого начала нет ничего, кроме двух ценностей, одна из которых основывается на другой (произвольность знака). Если бы какая-то из двух сторон языкового знака и могла существовать независимо, то это была бы понятийная сторона, понятие как основа знака.

Мы получаем язык из языковой деятельности, отделив его от речи, и имеем такую часть, которая остается в душе говорящих, чего нельзя сказать о речи. <…> (Заметки: 191).

Определение: если из Языковой деятельности (Langage) вычесть все, что является Речью (Parole), то оставшуюся часть можно назвать собственно Языком (Langue), который состоит исключительно из психических элементов;

язык есть психическая связь (noeud) между понятием и знаком, чего нельзя сказать о речи.

Но такой язык будет рассматриваться вне его социальной реальности, будет ирреальным, ибо для существования языка необходима масса говорящих, которая пользуется Языком. Язык пребывает в коллективной душе, и этот второй факт должен быть частью самого определения языка. Но это по-прежнему не Речь. Теперь перед нами потенциально возможный язык, но вне исторической реальности.