История Японии - [3]
Эта тенденция сохранилась и в настоящее время: основная часть населения Японии проживает в гигантском мегаполисе на восточном побережье страны, в то время как остальная территория остается сравнительно малозаселенной. Таким образом, речь должна идти не только о незначительности пригодной для заселения территории, но и об особенностях национального характера, хозяйственной адаптации, социальной организации, которые приводят к тому, что люди предпочитают сбиваться вместе, даже если имеют физическую возможность к более свободному расселению.
При высокой концентрации населения имеются три возможности разрешения этой ситуации:
1) не вынеся слишком тесного соседства, люди начинают взаимное истребление;
2) наиболее активная часть населения покидает пределы прежней среды обитания;
3) социальные, культурные, этнические и родовые группы «притираются» друг к другу и находят взаимоприемлемый компромисс общежития.
В целом, в Японии был реализован именно третий вариант. С установлением сёгуната Токугава (1603) длительный период междоусобиц был окончен, и с тех пор страна не знала глобальных социальных потрясений; эмиграцию рубежа XIX-ХХ вв. также удалось приостановить.
упорядоченное состояние. Легкость, с которой японцы овладели техническими достижениями Запада, обусловлена, среди прочего, тем, что лежащая в их основе прецизионная точность технологических операций была освоена японцами очень давно, что, в частности, нашло выражение в подробно разработанной шкале измерений с удивительно малой для «донаучного» общества ценой деления. Давнее и воплощенное в каждодневной деятельности стремление к точности порождает известный всему миру перфекционизм японцев, их настойчивое стремление к совершенству.
Разумеется, взаимосвязь природных условий и историко-культурного процесса не является жестко детерминированной. Она лишь задает параметры, в рамках которых проявляются собственные закономерности социально-исторического и культурного развития. Кроме того, огромное значение имеет и фактор исторической случайности. Причудливое сплетение закономерного и случайного и образует ткань реального исторического процесса, конкретной истории страны, изложению которой и посвящена эта книга.
Летоисчисление и периодизация
Летоисчисление
На протяжении своей истории японцы использовали несколько систем датировки тех или иных событий. Наиболее ранняя — заимствованный ими из Китая (и общий для всех стран Дальнего Востока) счет годов по 60-летнему циклу, окончательно сформировавшемуся там к началу династии Поздняя Хань (25-220 гг.).
Согласно этой системе для обозначения каждого года используется комбинация из двух иероглифов. Первый из них — один из десяти циклических знаков, второй — относится к ряду двенадцати знаков зодиака.
Циклические знаки называются «дзиккан» (букв. — «десять стволов»). Согласно древней китайской натурфилософской традиции к ним относятся 5 основных элементов, из которых и образуется все сущее: ки (дерево), хи (огонь), цути (земля), ка (сокращение от канэ — металл), мидзу (вода). Каждый из «стволов», в свою очередь, подразделяется на два — «старший брат» (э) и «младший брат» (то). При произнесении вслух «ствол» и его «ответвление» соединяются между собой с помощью указателя притяжательности «но» (на письме не обозначается). Получается, что каждый элемент может выступать в двух сочетаниях. Например, киноэ (дерево+но+старший брат) и киното (дерево+но+младший брат). Каждое из этих сочетаний записывается одним иероглифом.
Общее название знаков зодиака — «дзю̄ниси» («двенадцать ветвей»). Это — нэ (крыса, мышь); уси (бык); тора (тигр); у (заяц); тацу (дракон); ми (змея); ума (лошадь); хицудзи (овен, овца); сару (обезьяна); тори (курица); ину (собака); и (свинья).
Год маркируется сочетанием двух иероглифов — «ствола» и «ветвей». Поскольку ветвей, естественно, больше, то при упоминании 11-го знака зодиака (собаки) счет «стволов» снова начинается с «киноэ». Таким образом, новое совпадение первого «ствола» и первой «ветви» наступает через 60 лет. Это — полный 60-летний цикл, согласно которому и шел отсчет годов в древности. В настоящее время часто употребляются малый, 12-летний цикл — только по названиям зодиакальных знаков. В самом общем виде данная концепция отражает идею нелинейного, повторяющегося, циклического времени и обладает определенными неудобствами, поскольку лишена абсолютной точки отсчета.
Месяцы обозначались (и обозначаются до сих пор) порядковым номером — от 1 до 12. «Вставные» (или «дополнительные») месяцы (дзюн или уруу), образующиеся ввиду несоответствия лунного года солнечному, носят номер предыдущего месяца. Каждому времени года соответствовали 3 месяца. С наступлением 1-го дня 1-й луны начиналась весна.
Кроме того, знаки зодиака применялись для обозначения часов (или, как еще говорят, «страж») в сутках. Продолжительность китайско-японской «стражи» составляет 2 часа. Каждой из них приписывались определенные качества («достижение», «успех», «беспорядок» и т. д.), которые соотносились с днями, счет которых велся, начиная с 1-го дня мыши 11-й луны, 1-го дня быка 12-й луны и т. д. — вплоть до 1-го дня кабана 10-й луны. Эта система, использовавшая также данные о времени рождения того или иного человека, широко применялись в гадании. «Стражи», расписанные по кругу («по циферблату»), служили также для обозначения направлений. Например, «мышь», соответствуя «страже» «полночь», была также указателем северного направления.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.