История яда - [9]

Ядовитые существа пользовались, тем не менее, двусмысленной репутацией. При обращении с ними необходимо было соблюдать максимальные меры предосторожности. Большинство людей испытывало к ним отвращение, иногда их почитали священными, но всегда боялись и избегали. Ядовитые твари встречаются уже в тексте Библии и часто населяют бредовые миры душевнобольных.

В глубокой древности саламандры, лягушки, электрические скаты и прочие «ядовитые бестии» входили в общеизвестный бестиарий, и некоторым из них приписывали сказочные свойства.

Опасное земноводное саламандра, по словам Плиния, Ни-кандра из Колофона и Павла Эгинского, способно отравить человека, брызнув на него своим ядом. Плиний утверждает, что зловредная саламандра может даже загрязнить источники. Мало того, она способна убить одним запахом, а порой и видом; горе несчастному, на которого взглянет саламандра, — целый год не уберечься ему от бед!.. В средневековье коварной амфибии приписывали и другие чудесные свойства. Утверждали, что животное не горит в огне и, подобно дракону, изрыгает пламя. Саламандру почтил своим вниманием Франциск I, велевший изобразить земноводное на королевском гербе, увековеченном на каменной лестнице замка в Блуа. Впрочем, саламандру и вправду безобидной не назовешь: она выделяет яд, вызывающий судороги. Из-за этого в некоторых горных районах знаменитого зверька боятся не меньше гадюки и скорпиона.

Жаба пользуется столь же дурной славой и вызывает отвращение в первую очередь потому, что способна разбрызгивать свой яд и плеваться… От жабьей слюны болеют даже собаки.

Тем не менее некоторые ядовитые животные бывают полезными; их носят на шее, в виде ожерелья, или на поясе и даже едят их вместо противоядия. Если приложить живую лягушку к животу рожистого больного, хворь пройдет сама собой. Ребенку, страдающему менингитом, нужно положить на голову жабу брюшком вверх, и земноводное отсосет жидкость из мозга… В Древнем Египте гадючье мясо и приготовленный из него бульон считались лучшим средством против проказы и слоновой болезни. Порошки из высушенных и измельченных жаб, лягушек и прочих амфибий облегчали роды, излечивали от водянки и останавливали носовое кровотечение. Земноводные, наряду с другими животными, играли огромную роль в производстве ядов и противоядий.

Позже многие выдающиеся умы столкнулись с проблемами метафизического свойства, возникшими в связи с ядами животного происхождения. Франсуа Рошен в 1628 году был назначен придворным врачом и хранителем печати университета Монпелье, считавшегося лучшим медицинским учреждением во всем Французском королевстве. В своих фармацевтических трудах ученый поставил под сомнение ядовитость скорпионов. Сейчас позиция Рошена выглядит нелепой, да и три с половиной века назад она могла вызвать лишь улыбку. Что же ввело в заблуждение французского медика? Все дело в том, что Гален, на авторитет которого все еще принято было ссылаться, заявил буквально следующее: скорпион настолько ядовит и враждебен человеку, что Создатель ни за что бы не измыслил и не сотворил подобное чудище. Рошен тоже усматривает в этом прямое противоречие, которое, впрочем, легко снимается, если допустить, что яд был изобретен после грехопадения. Последнее утверждение полностью соответствует главе XXXIX Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова, где говорится, что Бог создал скорпионов, змей, ну и естественно, смерть в наказание за людские грехи.

Все это прекрасно, продолжает Рошен, но если бы скорпионы были ядовитыми, «их не стирали бы в порошок, коий принимают в пищу и коим лечат камни в почках». В XVII в. «скорпионье масло» действительно вводили с помощью клистира и смазывали им поясницу при почечных коликах. Отсюда следует, заключает Рошен, что мясо этих членистоногих не ядовито. И все-таки, прибавляет ученый муж, «скорпионы омерзительны всем своим видом, а всего более хвостом, на кончике коего помещается жало».

С мягкотелками и тарантулами, расположенными на эволюционной лестнице порядком ниже, тоже не все ясно. С давних пор известно, что если употребить порошок из мягко-телок наружно или внутрь, в теле возникнет жар, «поражающий мочевой пузырь, из-за чего больной мочится кровью и страдает непрерывным приапизмом». Отсюда нетрудно сделать вывод, что насекомое является ядовитым.

Даже тарантул представляется Рошену загадочным существом. По словам медика, паучий яд поддерживает в человеке «то состояние, в коем он пребывал в момент укуса, а именно: ежели он грустил, то яд поддерживает состояние сие, ежели веселился, яд заставит его хохотать, ежели гневался, разъярится пуще прежнего. Между тем, действие в немалой степени зависит от телосложения больного: ведь паук, право, не отыскивает неких определенных людей, но жалит без разбору и глупцов, и меланхоликов, и весельчаков, и непосед». Рошен попутно задается вопросом: можно ли нейтрализовать яд тарантула с помощью музыки и танцев… и так и не дает однозначного ответа.

Электрический скат также вызывает у нашего медика массу вопросов, порою не лишенных здравого смысла, и в первую очередь: ядовита ли эта рыба? «Ежели электрический скат и ядовит, то погружает жертву не более как в оцепенение, а поелику оцепенение не есть смерть, как то мы наблюдаем при параличе, при коем человек теряет лишь чувства…»