История XX века в лицах: Тайные факты о людях, делавших историю - [42]

Немцы не рассчитывали на подобное противодействие на Кефалонии. За несколько недель до этого на остров был передислоцирован небольшой немецкий контингент, задание которого теперь, в сущности, гласило: разоружение и пленение итальянцев. Однако немецкое подразделение было безнадежно слабее почти 12 000 итальянцев. Где бы ни пытались немцы разоружить итальянцев, те оказывали сопротивление, и немцам приходилось нести ощутимые потери. Это существенно обострило ситуацию на острове. Кефалония была не мелким островком, а имела первостепенное стратегическое значение — остров господствовал над входом в Коринфский залив и тем самым блокировал морской путь из Ионического моря в Адриатическое. Тому» кто хотел владеть Грецией, нужен был этот остров. Поэтому немецкое командование срочно послало на Кефалонию подкрепление. Части 1-й горнострелковой дивизии, за свой опознавательный знак называемой также дивизией «Эдельвейс», и 14-я егерская дивизия, направлены обеспечить «порядок» на острове. Во главе их стоял генерал-майор Харальд фон Хиршфельд, отчаянный нацист.

Ситуация обострилась еще больше, когда в события вокруг Кефалонии вмешался лично Гитлер. «Сопротивление означает измену» — так категорично заявил он 11 сентября перед верховным главнокомандованием вооруженных сил и, кроме того, распорядился относительно частей, оказывающих неповиновение: «Офицеров расстрелять, унтер-офицеров и рядовой состав отправить для работ на восток». Хотя это было явным нарушением международного права, немецкий диктатор еще больше усугубил эти предписания. На Кефалонии немецкий офицер-радист Эльмар Турн стал свидетелем приказа фюрера, имевшего тяжелые последствия: «Я сел за декодирующую машину, и она выдала совсем короткую радиограмму: “На Кефалонии пленных не брать. Адольф Гитлер”». Для Эльмара Турна такой приказ был шоком, ибо «мы усвоили, что с солдатом, который сдается, следует обращаться как с военнопленным».

Эльмар Турн добавляет: «Это было нечто чудовищное». Командующий XXII армейского корпуса, к компетенции которого относилась Греция, генерал Губерт Ланц, тоже был шокирован приказом Гитлера. Но он не предпринял ничего, чтобы помешать исполнению убийственного приказа тирана.

«Это совершенно разные вещи, когда держишь в руках абстрактный приказ или когда видишь крики отчаяния, ужас и слезы».

Эльмар Турн, горный стрелок

Амос Пампалони ничего этого не подозревал, когда со своими 80 солдатами вечером 20 сентября занял позицию у деревни Дилината. На следующее утро, когда он занимался привязкой к местности при помощи тактической карты, к нему подбежал один из солдат: «Господин капитан, господин капитан, немцы идут!» Пампалони надеялся, что солдат ошибся, но взгляд в бинокль убедил его: вниз по склону холма к его батарее действительно двигались немецкие солдаты — издали они были похожи на муравьев. Итальянцы лихорадочно попытались соорудить оборонительную линию, но со своими двумя пулеметами и несколькими карабинами они были безнадежно слабее. Немцы подходили все ближе.

Через несколько минут Пампалони отдал приказ прекратить огонь. Батарею тотчас окружили немецкие горные стрелки, которые отобрали у итальянцев оружие и приказали им построиться в шеренгу один за другим. Тем временем Пампалони наблюдал за немецким капитаном, который наконец подошел к нему. «Он выглядел приветливо, как добрый отец семейства. У него был небольшой живот, на лице очки в золотой оправе». Разве так выглядит убийца?

Правда, в руке он держал пистолет, но Пампалони это не беспокоило. Их определенно отправят в лагерь для военнопленных, а оружие служит только для уверенности, если он или один из его людей попытается сбежать. И действительно, последовал приказ выступать. Но в этот момент Пампалони почувствовал холодную сталь пистолетного ствола у своего затылка. Началась бойня.

Амос Пампалони выжил, потому что ему несказанно повезло: пуля хоть и задела ему позвоночник и гортань, но не нанесла опасных для жизни ранений. Пока немецкие горные стрелки своими пулеметами косили его солдат, ему удалось незаметно заползти в укрытие — и, когда немцы уходили, они сочли его убитым. Хотя из-за огнестрельной раны он потерял много крови, через какое-то время, показавшееся ему бесконечным, ему удалось встать и дойти до ближайшей деревни. Там у местных жителей он сразу получил бескорыстную помощь.

«Немецкий капитан подошел ко мне. Потом он приказал мне идти. Я сделал шаг, и он выстрелил мне в затылок. Я упал, не чувствуя боли, не понимая, что случилось, хотя я слышал пулеметные выстрелы, которые как раз убивали моих офицеров и солдат».

Амос Пампалони, итальянский офицер

Его спрятал деревенский пастор; за раной ухаживал «практикос», сведущий в медицине прихожанин. Через несколько дней он снова встал на ноги. Позднее Амос присоединился к партизанам, которые скрывались в горной части острова и оттуда вели борьбу с оккупантами.

Немецкие солдаты, которые в то время были на Кефалонии, хранили молчание до наших дней. Но теперь стали известны фрагменты из дневников горных стрелков, которые свидетельствуют однозначно. «Пленных не брать! Уничтожить каждого, кто попадется на мушку!» — говорится там, к примеру. Убийство по убеждению? Как и их фюрер, здешние горные стрелки были переполнены чувством ненависти и мести к своим бывшим боевым соратникам. По сообщению Эльмара Турка, его товарищи были раздражены из-за сопротивления итальянцев. Но только безжалостный приказ Гитлера превратил их в военных преступников. Поэтому даже у итальянцев, которые хотели сдаться, не было шансов. Практически не встречая сопротивления, горные стрелки продвигались вглубь острова, оставляя за собой кровавый след. В течение полутора дней они расстреливали целые роты.