История XX века в лицах: Тайные факты о людях, делавших историю - [26]

в плане внешности и наследственности», которые принесли в рейх «расово ценный наследственный материал». Истинное число депортированных и «германизированных» детей, видимо, не удастся установить никогда. Сотрудники товарищества сожгли оригиналы документов, когда американские войска приближались к главному зданию «Хохланд» под Мюнхеном, и бросили на произвол судьбы детей, которые перед концом войны были эвакуированы туда из всех пансионатов. Эти люди всю свою жизнь несли бремя неизвестности своего происхождения.

«Мы не занимались профессиональным сводничеством. Ничего такого в «Лебенсборне» не было».

Сотрудник «Лебенсборна» перед трибуналом союзников в Нюрнберге

Руководство «Лебенсборна» сидело на скамье подсудимых в Нюрнберге. Однако ни роль товарищества в рамках «расового отбора», ни его активное содействие в масштабном похищении детей на оккупированных немцами территориях не подверглись осуждению. Судьи союзников увидели в товариществе прежде всего невинную благотворительную организацию, а именно — пансионаты для матерей и детей, которые в сфере своей ответственности сделали для иностранных детей «все, что было в их власти».

Маскировка организации Гиммлера продержалась до наших дней.

1936 год. Неизвестный солдат

Снимок солдата, умирающего на Гражданской войне в Испании, снятый Робертом Капа, стал символом ужаса и бессмысленности всякой войны. Теперь личность этого человека можно раскрыть.

Миллионы людей умерли на полях сражений XX века — очень часто безымянными. Смерть человека, считавшегося неизвестным, стала «фотографической иконой»: снимок республиканца, сраженного насмерть в атаке, сделанный на Гражданской войне в Испании в 1936 г., — предвестник и символ всякой войны.

Пуля попала в испанского ополченца на бегу. Кажется, будто он парит. Верхняя часть туловища отброшена назад, руки широко раскинуты. Быстрое движение кажется замершим. Его винтовка, которую он сжимал в правой руке, уже выскользнула из пальцев, его лицо застыло, как в маске, — миг смерти.

«Военный корреспондент получает больше выпивки, больше женщин, больше денег и имеет больше свободы, чем любой солдат».

Капа

«Death of a Loyalist Soldier» — «Смерть солдата правительственных войск» стала наиболее часто публикуемым военным фотоснимком XX века. В нем потрясающим образом отражаются насилие, боль, вся бессмысленность войны. Снимок сделал военный фотограф, который благодаря ему сам стал легендой, Роберт Капа. Короткий миг между жизнью и смертью, запечатленный на кусочке целлулоида, принес ему всемирную славу.

На войне он был как дома. Когда он не фотографировал, последние 20 лет своей жизни он большей частью проводил в отелях. На самом деле его звали Андрей Фридман, он был венгерский еврей. Он с трудом перебивался лаборантом и фотографом в Берлине, потом в Париже. К 22 годам он обзавелся псевдонимом. Капа был представителем богемы, проводил свои ночи у барных стоек и за карточными столами и кружил головы местным красоткам.

У него был бурный роман даже с Ингрид Бергман. По-настоящему за всю свою жизнь он любил только одну — Герду Таро, как он сам, военного фотографа.

Говорят, гражданская война в Испании принесла ему всемирную славу, но лишила счастья в жизни. Он потерял свою спутницу, когда на фотосъемках ее раздавило танком. Он никогда не смог забыть этого.

«Все споры и рассуждения ничего не меняют в том факте, что «Погибающий солдат» Капы является великим снимком».

Ричард Уилен, биограф Капы

Когда в июле 1936 г. четверо генералов — среди них будущий диктатор Франко — устроили путч против молодой республики и началась кровавая, жестокая гражданская война, 22-летний Капа вместе с многочисленными европейскими коммунистами и интеллигентами поспешил на театр военных действий принять бой против фашизма.

«Если твои кадры никуда не годятся, ты находился недостаточно близко», — гласил девиз отчаянного фотографа. Верный своему правилу, 5 сентября 1936 г. Роберт Капа находился на переднем крае под Кордовой в Андалузии. В тот день был сделан легендарный снимок.

Однако с самого начала были сомнения в аутентичности фотографии. Вскоре после опубликования один английский военный корреспондент утверждал, что она сфальсифицирована; он также утверждал, что в то время «для репортеров устраивали самые настоящие учения». Так и был сделан этот снимок. «Не нужно никаких трюков, чтобы делать снимки на гражданской войне в Испании, — защищался фотограф. — Кадры — вот они. Просто снимай их». Но вопросы оставались. Ричард Уилен, биограф Капы, считал: «Непременно хотеть узнать, действительно ли на фото показан человек в тот момент, когда в него попала пуля, так же отвратительно, как и несущественно, ибо величие кадра в конечном счете основывается на его символическом значении». Насколько это мнение бесспорно, настолько же мало оно подходит как индульгенция для обращения с действительностью. Ибо военная фотография — это застывшая современная история, и без достоверности она ничего не стоит.

Был ли эпизод Капы сфальсифицирован? Это было бы не в его духе, говорят люди, знавшие его. В самом деле, он был несознательным фотохудожником, а постоянно расторопным ремесленником, которому при случае удавалось поймать своим объективом волшебный миг, не только в Испании. Капа всегда резко оспаривал подозрение, что кадр сфальсифицирован. Годом позже, в сентябре 1937 г., журналист нью-йоркской газеты «Уорлд телеграм» так подвел итог разговора с Капой: