История XX века в лицах: Тайные факты о людях, делавших историю - [104]

Сочетанием политической акции и акта личной мести стали для нее весной 1969 г. захват и разгром виллы Реля в Гамбурге, которую она прежде меблировала. Во время такого «прямого действия» она требовала провести коллективизацию редакции журнала «Конкрет». Годом позже она открылась одной знакомой: «Писанина дерьмо, сейчас делается революция».

В это время франкфуртские поджигатели уже были в бегах, поскольку не желали после отклонения их прошения о помиловании отсидеть остаток своего трехлетнего срока заключения.

«Авторы колонок — звезды, в своей ванне они капитаны».

Майнхоф, конец шестидесятых

 Политический инстинкт гнал их в объятия Ульрики Майнхоф, которая с готовностью предоставила Андреасу Баадеру и Гудрун Энслин убежище в своей берлинской квартире. Разыскиваемые полицией в присутствии своей хозяйки вместе с бывшим адвокатом Хорстом Малером составляли планы политических акций. Безупречная обозревательница Ульрика Майнхоф еще не хотела отказываться от своей прежней жизни. Она как раз работала над фильмом о детях в приюте, который назвала «Бамбуле»: «“Бамбуле” — это восстание, сопротивление, ответное насилие — попытки освобождения». Однако она давно отбросила критическую дистанцию. В карманах штанов своих близнецов она тайком проносила в приют кусачки, чтобы его юные обитатели могли перерезать колючую проволоку и сбежать.

Когда Андреас Баадер попался дорожному патрулю и был арестован, Ульрика Майнхоф решила помочь Гудрун Энслин в освобождении ее приятеля. Эта акция стала ее экзаменом на звание террориста. Ульрика Майнхоф уговорила издателя Клауса Вагенбаха заключить договор на книгу о детях в приюте, которую она и Андреас Баадер якобы собирались написать. Автор «Бамбуле», а также Баадер, который в период отсрочки исполнения приговора занимался во Франкфурте несовершеннолетними воспитанниками приюта, не вызвали при этом никаких подозрений.

«Полицейские — свиньи. Мы говорим, тип в мундире — свинья, это не человек, и поэтому мы должны с ним разобраться. Это значит, мы не должны с ним разговаривать, и вообще неправильно разговаривать с такими людьми. И можно, конечно, стрелять».

Майнхоф, после освобождения Баадера

Баадер получил право выхода, чтобы встретиться с автором телепередач в библиотеке Центрального немецкого института социальных вопросов. Тогда переодетая Гудрун Энслин с сообщниками ворвалась в институт. Произошла перестрелка, в которой был тяжело ранен 62-летний служащий библиотеки Георг Линке. Воспользовавшись неопределенной ситуацией, Андреас Баадер смог сбежать через окно. Ульрика Майнхоф последовала за ним. Был ли ее побег частью плана или возник из ситуации, выяснить так и не удалось. Своим побегом из читального зала той библиотеки она покинула свою буржуазную жизнь и ушла в подполье. Так родилась банда Баадера — Майнхоф; Ульрика Майнхоф стала ее представителем, «голосом РАФ». Ее розыскные фотографии висели на столбах для объявлений по всей республике.

До ареста в июне 1972 г. ей оставалось два года — два года, заполненных лихорадочными поездками между Западным Бер-липом и Федеративной Республикой. В ядро Фракции «Красной армии» теперь входят также Хольгер Майнс и Ян-Карл Распе. В мае 1972 г. РАФ серией диверсий против американских учреждений во Франкфурте и Гейдельберге, полицейского участка в Аугсбурге, федерального судьи в Карлсруэ и высотного здания Шпрингера в Гамбурге парализовала политическую жизнь в республике. Пять человек умерли, более сорока получили ранения, некоторые из них — тяжелые. Этими диверсиями первое поколение РАФ приблизило свой конец. 1 июня 1972 г. в гараже на задворках Франкфурта были арестованы Баадер и Распе, шестью днями позже — Гудрун Энслин в гамбургском бутике, где она хотела приобрести новую одежду для бегства. 15 июня настал черед Ульрики Майнхоф.

При аресте «баба-солдат», выражаясь жаргоном газеты «Бильд», вела себя как дикарка: «Вы хотите меня прикончить, вы хотите устроить мне промывание мозгов!» — напустилась она на полицейских и отказалась назвать себя. Полицейского медика она обозвала «ищейкой». Исхудавшая до 45 кг, с запавшими щеками, болезненного вида, с короткими темными волосами, она совсем не была похожа на свое розыскное фото двухлетней давности. В «процедуре опознания личности» полицейские медики решили использовать сведения об операции на мозге, сделанной Ульрике Майнхоф, и принудительно сделать ей рентген. Видимые на рентгеновском снимке скобы в мозге положили конец всем сомнениям. В сеть оперативникам попалась руководительница террористов, такой ее считала общественность. «Голова отрублена», — сообщили информационные агентства.

«Вообще лучше злиться, чем скорбеть».

Майнхоф своей дочери, 1972 г.

Сразу после задержания Ульрики Майнхоф власти занялись мозгом арестованной первый раз. В рамках уголовной ответственности Ульрики Майнхоф, находящейся в предварительном заключении, компетентный следственный судья распорядился точно определить состояние черепа и мозга. Тем временем пресса уже обсуждала, сможет ли «болезненное расстройство душевной деятельности, параграф 51, абзац 2 Уголовного кодекса» обеспечить террористке смягчение наказания. Ульрика Майнхоф давала резкую отповедь всем попыткам списать ее как «клинический случай». «Вследствие психиатрического обследования, — уведомила она федеральную прокуратуру, — существует опасность, что моя политическая деятельность будет воспринята психиатрами как патологический случай и тем самым проигнорирована вся моя работа».