История XX века: Тайны, загадки и мифы - [79]

Политики в Западной Германии символически провозгласили 17 июня Днем немецкого единства. Впрочем, воссоединение с Западом не было первоочередным требованием демонстрантов в этот переломный момент 1953 года. Немецкое единство также было одной из заявленных политических целей СЕПГ — хотя и при условии нейтралитета. Однако гнев людей был направлен прежде всего против партии. Призыв к свободным выборам перекрывал все — протест имел целью ни что иное, как ликвидацию социализма в ГДР.

Мы должны констатировать, что нам в соответствии с поручением политбюро до сих пор не удалось установить подстрекателей и организаторов путча 17 июля.

Эрнст Волльвебер, статс-секретарь по вопросам госбезопасности, на служебном совещании в декабре 1953 г.

День 17 июня 1953 года стал прежде всего предвестником свободы, ведь настоящие свободные выборы привели бы к воссоединению. Без вмешательства советских военных властей восстание, вероятно, было бы успешным.

Немцам на Востоке и Западе пришлось ждать более трех с половиной десятков лет, пока судьба дала им еще один шанс. Осенью 1989 г. танки остались в частях. Мечта о свободе и единстве сбылась.

1962 год Третья мировая: обратный отсчет

В октябре 1962 г. американские самолеты обнаружили, что Советский Союз разместил на Кубе ракеты средней дальности. Это было смертельной угрозой для США — ведь в течение нескольких минут эти ракеты могли опустошить большую часть страны. Президенту Кеннеди нужно было срочно принимать меры. Недавно найденные в России документы подтверждают: тогда мир близко подошел к атомному аду.

«Мы стояли очень близко от ядерной пропасти. И предотвратили обмен атомными ударами не благодаря умелому руководству, а по чистой случайности. Никто из нас тогда по-настоящему не понимал, что мы были на грани катастрофы». Это сказал; вспоминая Кубинский кризис в октябре 1962 г., не кто иной, как Роберт Макнамара, в то время министр обороны в правительстве Кеннеди. Бывший американский генерал Дэвид Берчинел другого мнения: «Мы никогда не были так далеки от ядерной войны, как во время Кубинского кризиса, никогда не были так далеки!» Кто же прав?

Сегодня, когда холодная война давно в прошлом, когда открыты архивы Запада и Востока, мы можем получить представление, как легко отделалось человечество в 1962 г.

Многие современники высказались впервые, причем некоторые откровеннее, чем когда-либо прежде, о мотивах, планах и событиях того времени, а также об опасностях, ошибочных оценках и неудачах. Установлено, что в решающие моменты противники в Вашингтоне и Москве ничтожно мало знали друг о друге, оперативная обстановка на потенциальном фронте зачастую была туманной, а боевые тревоги ложными.

Разведывательные службы были не в состоянии объяснить намерении другой стороны, о том, какие военные силы действительно были сосредоточены на Кубе. Лишь один пример: то, что еще до размещения советских ракет средней и большой дальности в октябре 1962 г. на острове находились ядерные боеприпасы тактического назначения, которые могли быть использованы против армии вторжения США, в Вашингтоне не знали. Атомная война могла начаться быстрее, чем предполагали Кеннеди и его советники.

Целью было защитить Кубу от вторжения американцев и установить наши ракеты в непосредственной близости от США, чтобы установить равновесие.

Олег Трояновский, советник Хрущева по внешнеполитическим вопросам

«Обратный отсчет Третьей мировой войны» начался 14 октября 1962 года. Снимки американского самолета-разведчика подтвердили, что СССР разместил на Кубе ракеты средней дальности, которые за несколько минут могли достичь США.

Перед молодым президентом США стояла непростая задача. Джон Ф. Кеннеди созвал кризисный штаб, так называемый Экском (ЕхСоmm). Должен ли он со скрежетом зубовным согласиться с размещением или же проявить твердость — рискуя вызвать эскалацию, вплоть до обмена ядерными ударами? Советники не сходились во мнениях: в то время как «ястребы» настаивали на налетах авиации или даже на вторжении, «голуби» советовали вести переговоры с Советами, а при необходимости установить морскую блокаду.

Тем временем советский партийный руководитель Хрущев проводил заседание политбюро в Москве. Поначалу он питал иллюзии, что Кеннеди согласится с ракетами на Кубе. Человек в Кремле думал об американских ракетах с ядерными боеголовками у своих границ. Разве у обеих сторон не были равные «права»? Разве это не возможность показать миру: мы тоже сверхдержава? Но объяснить это Соединенным Штатам он планировал несколько позже: размещение на Кубе — «операция Анадырь» была крупнейшей секретной операцией в истории холодной войны.

Как предотвратить разжигание войны и избавиться от ракет одновременно — в этом была основан проблема.

Роберт Макнамара, министр обороны США

Фидель Кастро согласился на установку ракет со смешанными чувствами. Как он сказал, не для собственной защиты, а ради более важного дела, ради мировой революции. Правда, для этого он готов был «принести жертвы», — но вплоть до самоуничтожения?.. Позднее кремлевскому руководителю показалось, что великий кубинский лидер вел себя как человек безрассудный.