История XX века: Тайны, загадки и мифы - [43]

Неподготовленность Красной Армии к этой войне особенно показательна в первые недели. Темп, который взяли немцы, был невероятен. Третьей танковой дивизии под командованием генерал-лейтенанта Вальтера Моделя на преодоление 460 км от Бреста до Бобруйска потребовалось шесть суток. 27 июня она установила рекорд — 115 км за день. 115 км по вражеской территории подтвердили прежде всего одно: что Советы ни в малейшей степени не были подготовлены к такому удару. Советская оборонительная стратегия предполагала сосредоточение своих войск на западной границе, что исключало применение эшелонированной обороны. Все рапорты немецких армейских штабов в первые дни наступления сходились в одном — Красная Армия была застигнута врасплох. Так тезис геббельсовской пропаганды о превентивной войне со всей очевидностью дошел до абсурда.

Нужно раз ударить кулаком, и все рассыплется на кусочки.

Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск

Скорее подтвердились оценки Главного командования сухопутными войсками: «Советские войска недостаточно сильны, чтобы осмелиться на борьбу с немецким вермахтом и выступить по собственной инициативе». Так сообщал из Москвы немецкий военно-морской атташе. На «крупные операции маневренной войны» Красная Армия «пока что неспособна», — отмечал дипломат. Отдел Главного командования сухопутными войсками «Иностранные армии — Восток», занимавшийся разведкой в стане противника, обнаружил только оборонительные мероприятия и выявил, что в Красной Армии есть большие «трудности с командными и молодыми кадрами».

Гитлер был бы рад, если бы Советы планировали нападение, это послужило бы желанным предлогом для войны, которую он и без того хотел вести. Однако в плане операции от 5 августа 1940 года говорилось: «Русские не окажут нам такого одолжения и не совершат нападения». Будучи уверенным в победе, Гитлер считал русскую кампанию «игрой в песочнице»: «Вам нужно только выбить дверь, и тогда вся гнилая конструкция рухнет». Прекрасно характеризует такую уверенность в победе и высказывание Геббельса 23 июня 1941 года: «Фюрер сказал, что это продлится четыре месяца. Но я говорю вам — это продлится только четыре недели». Даже трезво мыслящие военные поддались мании величия партийных пропагандистов. Впечатленный быстрым продвижением войск, обычно прагматичный начальник Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер 3 июля записал в своем дневнике: «Не будет слишком смелым утверждение, что поход против России закончится победой в течение 14 дней». Это сказал не Гитлер — стратег-дилетант, считавший, что легко справится с задачей. Опытные генералы маленького ефрейтора думали так же.

Эта война должны была стать не просто обменом военными ударами, но прежде всего походом с целью завоевания и уничтожения.

Солдат должен проникнуться необходимостью жестокого, но справедливого возмездия еврейскому недочеловеку.

Вильгельм Кейтель, главнокомандующий вооруженных сил

Когда гитлеровские генералы готовили план «молниеносной войны», их «фюрер» еще в марте 1941 г. ознакомил верхушку вермахта с дополнительным аспектом — в бескомпромиссной откровенной речи, произнесенной в малом зале рейхсканцелярии перед 250 командующими и высшими офицерами, отвечавшими за организацию нападения, он сказал: «Борьба будет кардинально отличаться от борьбы на Западе». Военные рассматривали нападение на Россию как столкновение двух армий, а Гитлер видел в войне против Советского Союза триумф своих бредовых идей. «Такую войну, как против России, нельзя вести по-рыцарски. Речь идет о борьбе мировоззрений и расовых противоречий, потому она должна вестись с невиданной доселе жестокостью. Всем офицерам придется избавиться от старомодных взглядов… Нужно отмежеваться от идей солдатского товарищества. Коммунист не был товарищем раньше и не будет товарищем потом». Вероятно, исполненная ненависти тирада диктатора смутила некоторых офицеров, однако никто не протестовал. После указа о военном судопроизводстве от 13 марта 1941 года солдаты могли жес-токо расправляться с гражданским населением без страха попасть под военный трибунал; а согласно пресловутому приказу о комиссарах от 6 июня 1941 года каждый солдат был обязан «немедленно уничтожать с помощью оружия» пленных политработников Красной Армии. На этом огромном пространстве, как считал Гитлер, следовало как можно быстрее установить мир, и лучше всего это сделать, расстреливая каждого, «кто только искоса взглянет». Главное командование вермахта так донесло волю «фюрера» до войск: «Солдат должен проникнуться необходимостью жестокого, но справедливого возмездия еврейскому недочеловеку».

Эта борьба требует решительных мер против большевистских подстрекателей, партизан, саботажников, евреев и полной ликвидации всякого активного и пассивного сопротивления.

Директивы Верховного главнокомандования вооруженных сил от 19 мая 1941 года

Эти документы датируются периодом начала систематических убийств евреев в Европе. Далее идут другие шокирующие подтверждения, официальные доклады об эскадронах смерти, которые с немецкой педантичностью документально подтверждают уничтожение сотен тысяч человек. Когда в декабре 1941 г. у ворот Москвы план «молниеносной войны» провалился, миф о непобедимости вермахта был разрушен. Битва за Москву создала предпосылки для окончательного поражения гитлеровской Германии. Это была первая крупная неудача самозваного «величайшего полководца всех времен». Теперь и сам Гитлер не верил в молниеносную войну. Диктатор недооценил сталинскую империю. Расплачиваться за эту ошибку должны были другие. Теперь Гитлер все чаще заговаривал о «еврейском вопросе». «Евреям придется поплатиться за кровавую дань немцев на фронте, — мрачно пригрозил фюрер. — У этой подлой расы на совести 2 000 000 погибших в мировую войну, сейчас снова сотни тысяч. И пусть никто не говорит, что мы не можем послать их в болото», — заявил Гитлер в октябре 1941 г. перед Гиммлером и Гейдрихом. Это была другая война, которую Гитлер вел под прикрытием превентивной войны, которая таковой не была.