История XX века: Тайны, загадки и мифы - [24]

Хайнц Рюман познакомился с Марией Бернхайм в Мюнхене в начале 20-х годов. Начинающему актеру Мария, которая была старше почти на четыре года, показалась весьма привлекательной особой. Его коллеги тоже интересовались миловидной актрисой, поэтому за кулисами появились слухи, будто Рюман заключил пари с несколькими актерами на Марию. Очевидно, Рюман выиграл. В 1924 г. он повел ее к алтарю. Пожалуй, в их отношениях никогда не было бурной страсти. Мария была выше своего низкорослого супруга почти на десять сантиметров и представляла собой скорее тип женщины-матери, в лице которой восходящая звезда видела надежную опору. «Она очень помогла мне», — таков был ничего не значащий ответ, которым Рюман обычно реагировал на расспросы о его первой жене. В Мюнхене Мария занималась домашним хозяйством и вместе с Хайнцем Рюманом разучивала тексты ролей. Она отказалась от собственных амбиций как актриса и по мере сил поддерживала мужа, даже когда он после приглашения в «Немецкий театр» больше работал в Берлине, чем в Мюнхене. Теперь они виделись все реже.

В конце 20-х годов сценическая карьера Рюмана стремительно пошла вверх. Будь то «Образцовый супруг» Билли Барлетта, в котором он за всю свою жизнь сыграл тысячи раз, или «Тетушка Чарли». Рюман был одаренным комедийным актером, в равной мере умевшим воплотить на сцене как срежиссированный комизм, так и импровизированную шутку. Его тщедушная фигура и робкий мальчишеский шарм всегда вызывали симпатии публики, и критики не могли не заметить, что за этим зубоскальством скрыт настоящий актерский талант. Его первая роль в звуковом фильме стала настоящей сенсацией. В фильме «Трое с бензоколонки» он, Вилли Фрич и Оскар Карлвайс сыграли друзей, которые со смехом и веселой песней преодолевали все жизненные трудности. «Друг остается другом, даже если рушится мир…», — такие песни хотелось слушать людям в эпоху мирового экономического кризиса. Фильм был кассовым шлягером, идеальным жанром, найденным для Рюмана: безобидный комизм, много музыки и по возможности красивая девушка, за которой наперебой ухаживают несколько мужчин. Теперь фильмы шли один за другим. Рюман был звездой, даже если красавица в фильме, как обычно, попадала в объятия конкуренту.

Есть ли еще на свете правительство, которое вознаграждает того, кто учит смеяться и дарит улыбку? Тогда, три года назад, многие в Германии думали, что «со смехом покончено»… Шутки тех пор стали натянутыми, юмор скользким, веселое настроение воспринималось двусмысленно. В новой Германии опять можно смеяться.

Журнал о кино н театре «Лихт-Бильд-Бюне» от 19 октября 1936 года

В 1932 г. в фильме «Я и императрица» Рюман снимался с Лилиан Харви, белокурой суперзвездой первых звуковых фильмов. Она играла роль парикмахерши императрицы, которую по ошибке приняли за ее госпожу, а она умудрилась завоевать сердце прекрасного маркиза в исполнении любимца женщин Конрада Вейдта. Хайнц Рюман играл дирижера, которого парикмахерша на самом деле любила и в конце концов должна была выбрать. Правда, авторы сценария не учли характера своенравной Харви. Когда съемка уже близилась к концу, оказалось, что актриса на самом деле сыграла, будто сходится с красавцем Вейдтом, а не Хайнцем Рюманом, который показался ей недостаточно представительным. После бурных скандалов дивы конец пришлось переписать, и парикмахерша получила маркиза, как и желала. Впрочем, в феврале 1933 г. фильм «Я и императрица» с треском провалился, но это не было связано с причудливыми перипетиями сюжета. Для тех, кто теперь сидел в первых рядах, фильм прямо-таки кишел «еврейскими происками». Когда режиссер-еврей Фридрих Холлендер после премьеры выходил из кинотеатра, неизвестный сильно ударил его по затылку, и через несколько дней Холлендер с женой покинул Германию. Исполнитель главной роли Конрад Вейдт, женатый на еврейке, тоже бежал в Англию. Новые властители, задававшие тон в Германии, сразу предписали, что должно происходить на киноэкране.

После захвата Гитлером власти 30 января 1933 года Хайнц Рюман оказался в трудной ситуации. Он и особенно его жена не могли не обращать внимания на человеконенавистнические тирады касательно еврейского населения. Но в отличие от своих коллег Холлендера и Вейдта он решил остаться в Германии. Как и многие другие, он полагал, что эти «безобразия» скоро закончатся. В действительности поначалу он сам не ощутил последствий изменений верхушки государства: он продолжал сниматься, даже успешнее, чем прежде. Министр пропаганды Геббельс лично взялся содействовать кинопромышленности и стимулировал мощными финансовыми вливаниями отрасль, находившуюся в упадке после мирового экономического кризиса. Геббельс охотно окружал себя звездами и звездочками, появлялся на торжествах вместе с популярными актерами. Но принимал участие в немецком кино он не из тщеславия. Министр понял пропагандистскую ценность этого вида искусства и использовал кино в своих целях. Геббельс предпочитал не только ура-патриотические, пропагандистские ленты, и даже приказал запретить фильм «Штурмовик Бранд» с примитивным сюжетом о геройской борьбе члена штурмовых отрядов против евреев и коммунистов. Геббельс поощрял развлекательные фильмы, показывавшие всему миру невинную и радостную картину, в которой еще были «истинные ценности»: верность, мужество, семья. Геббельса устраивал Хайнц Рюман со своими фильмами. «Не случайно Рюман стал так знаменит в годы нацизма, — сообщает его биограф Фред Зеллин. — Он был именно тем, кого власть имущие хотели видеть на экране: человеком, в котором многие люди могли узнать себя, «маленького человека с улицы», который с трудом перебивается, но решает все проблемы даже в трудные времена».