История военно-монашеских орденов Европы - [70]

13. РЫЦАРИ ХРАМА В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Известному немецкому масону, просветителю, писателю и драматургу Готтгольду Эфраиму Лессингу был хорошо известен принцип «Строгого послушания», положенный в основу ордена рыцарей Храма, воссозданного бароном фон Гундом. Не случайно в чисто масонской по духу пьесе Лессинга «Натан Мудрый», говорящей о равенстве трех мировых религий — христианства, иудаизма и ислама, — фигурирует и рыцарь-тамплиер — представитель средневекового ордена Храма.

Не менее знаменитый немецкий поэт, драматург и писатель, автор «Фауста» Иоганн Вольфганг фон Гёте (по совместительству — член Веймарской масонской ложи «Амалия») пренебрежительно отзывался о «восстановленном» бароном фон Гундом ордене Храма как о «бело-красном маскараде» (намекая на эмблему ордена — красный тамплиерский крест на белом поле).

Тем не менее средневековые орденские правила и идеалы продолжали играть немаловажную роль в мышлении классиков немецкой литературы. В известном произведении того же Гете «Тайны» описывалось основание братства, напоминающего тамплиерское. В его не менее известном, состоящем из двух частей — «Годы ученичества» и «Годы странствий», — романе о Вильгельме Мейстере (буквально: «Мастере» — налицо достаточно прозрачный намек на духовный рост масона от степени «ученика» до степени «мастера»!) фигурируют, в частности, члены некоего таинственного «Общества Башни», весьма напоминающего средневековый орден Меча (меченосцев), происходившего от ордена Храма.

Другой известный франкмасон, великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт, также оказался в своей опере «Волшебная флейта» не чужд тамплиерской идее. А уже в XIX в. немецкий драматург Цахариас Вернер сочинил пользовавшуюся при его жизни огромной популярностью драму о тамплиерах под названием «Сыны Долины», посвященную истории ордена Храма с момента его основания вплоть до несправедливого обвинения в ереси и упразднения, а затем — тайного продолжения существования ордена в Шотландии.

Наряду с Великим Магистром тамплиеров Жаком де Молэ в пьесе Вернера фигурируют своего рода «Высшие Неизвестные», так называемые «Сыны Долины», сознательно инсценирующие катастрофу, чтобы ценой гибели «внешнего», «насквозь проникшегося мирским духом», забывшего о своем исконном высоком духовном предназначении ордена Храма, обеспечить возможность вдали от политических реалий поддерживать на протяжении столетий орденскую идею в ее исконной чистоте.

Нечто подобное, но только в более тяжеловесной форме попытались сочинить советский писатель, популяризатор «эзотерики» Еремей Парнов как в своей приключенческой дилогии «Ларец Марии Медичи» и «Третий глаз Шивы», так и в своем «справочнике оккультиста» под названием «Трон Люцифера», а в еще более ярко выраженной степени — современные московские литераторы во главе с Александром Сегенем, скрывшиеся под псевдонимом «Октавиан Стампас», в своем девятитомнике «Тамплиеры. Исторические хроники рыцарей ордена Храма Соломонова», вышедшем в московском издательстве «Окто Принт» в 1996–1998 гт.

Известный австрийский поэт, драматург и писатель периода fin de siecle Гуго фон Гофманнсталь вводит рыцаря Храма в действие своего оставшегося недописанным таинственно-магического романа «Андреас, или Объединенные».

Сюжеты, связанные с тамплиерами, нередко встречались и у других немецкоязычных литераторов — например, у поэта-символиста Стефана (Штефана) Георге, писателей Густава Майринка и Эрнста Юнгера. Так, например, в поэтическом сборнике Стефана Георге «Седьмое кольцо» (Der siebente Ring) часто встречается мотив восхваления орденских идей безмерно идеализированных тамплиеров и розенкрейцеров.

Йозеф фон Гаммер-Пургшталь еще больше способствовал созданию этого идеализированного, созерцательного образа ордена Храма, усиленно разрабатывая тему поставленного тамплиерам в вину католической инквизицией культа идола Бафомета, как чего-то реального. К тому же Гаммер-Пургшталь представил тамплиеров в качестве алхимиков, колдунов и черных магов, что вызвало дополнительный всплеск нездорового читательского интереса к его чисто умозрительным, но оттого не менее эффектным спекуляциям.

Однако эта концепция реальности культа Бафомета и, более того, реальности самого Бафомета (принявшего в фантазиях оккультистов совершенно фантастический образ двуполого существа-андрогина с женской грудью, бычьей головой, козлиными рогами и пылающим факелом между ними, с пятиконечной звездой во лбу, кадуцеем вместо фаллоса, крыльями и прочими атрибутами «дьявола» из карт Таро(т) и соответственно уже ничего общего не имевшего с упоминаемым в допросах тамплиеров инквизиторами идолом в форме человеческой головы с длинной бородой или кошачьей головы!) благополучно угасла в конце XIX в., если не считать фантастических «разоблачений» французского мистификатора Лео Таксиля (без комментариев перепечатанных Михаилом Орловым на русском языке в его сборнике «Дьявол» и частично вошедших в труды русского православного духовного писателя Сергея Нилуса «Великое в малом» и «Близ есть, при дверех»), а также написанной несколько позже небольшой «готической» новеллы австрийского писателя-оккультиста Густава Майринка «Мастер Леонгард» (особенно интересной тем, что в ней он впервые в доступной не только «посвященным», но и «профанам» в литературе назвал свастику, или крюкоообразный крест, тампли-ерским крестом; позднее сочетание красного тамплиерского лапчатого креста на белом поле со свастикой практиковал в орденской символике своего собственного ордена Нового Храма австрийский же ариософ барон Йорг Ланц фон Либенфельз).