История византийских войн - [40]

Земледельцы, имевшие статус колонов (paroikos), прикрепленные к земле контрактом, продолжали обрабатывать земли могущественных землевладельцев — частных, государственных или церковных, — разбросанные по нескольким регионам или провинциям. Колоны нередко жили в одной деревне с разнообразными арендаторами и свободными крестьянами. В областях, относительно свободных от нападений, продолжала сохраняться установившаяся связь между землевладельцем и арендаторами, какие бы законы не принимало государство. Таким образом, внутреннее состояние различных областей империи могло существенно отличаться. Если неурядицы и разорения второй половины VII — начала VIII вв. способствовали увеличению мобильности крестьян и числа свободных земледельцев, выплачивавших налоги самостоятельно, то последствия переориентации экономики на крестьян вместо с ростом новой провинциальной знати усиливали поляризацию между землевладельцами и сельскими общинами и дифференциацию внутри самих этих общин. Об этом свидетельствуют источники VIII–IX столетий, повествующие о налогообложении налогами сельского населения, в особенности наиболее бедных крестьян. Долгосрочным следствием этих процессов стало существенное сокращение к XI в. числа свободных общинников и превращение преобладающей массы крестьян в арендаторов того или иного вида. Число свободных общинников после этого времени неуклонно сокращалось. Правившие в XII в. императоры, например, старательно соблюдали законы X в., защищавшие крестьян от закабаления со стороны крупных землевладельцев, и это свидетельствует о том, что существенная доля общего взимавшегося государством количества налогов поступала именно от этих производителей, независимо от того, были ли они свободными, или работали на государственных землях как арендаторы.

ТОРГОВЛЯ, ГОРОДА И СВЯЗЬ С ВНЕШНИМ МИРОМ

Внутри византийского общества существовало фундаментальное противоречие между фискальными интересами государства и интересами частных торговцев, банкиров, корабельщиков и т. д. Государство разными способами регулировало получение, распределение и потребление жизненных ресурсов в стране, опираясь в значительной мере на автаркический тип хозяйства. Экспорт готовой продукции и внутренняя торговля (а также передвижение сырья и скота) как между провинциями, так и между центрами провинций и Константинополем, определялись тремя взаимосвязанными факторами: потребностями правительства и армии в сырье, готовой продукции и продовольствии; потребностями государства в деньгах для содержания наемников и императорского двора; нуждами самой столицы, которая господствовала в торговле на Черном и Эгейском морях, на Балканах и на северо-западе Малой Азии. И без того большое влияние Константинополя на торговлю еще более возросло после завоевания турками в 1070–1080-х гг. большей части Анатолии. Торговля в византийском мире была существенным образом ориентирована внутрь страны: от соседей империи к Константинополю и от Константинополя к провинциям. Такая торговля основывалась на расцвете экономики страны (начиная с IX в.), и ею занималось большое количество торговцев и предпринимателей. На ее развитие активно влияла эксплуатация со стороны государства. Но этот фактор, хотя и ограничивал в чем-то свободу торговли, в то же время способствовал ее развитию в регионах, прилегающих к магистральным дорогам, которые больше всего использовались государством, поскольку частное предпринимательство могло извлечь определенные выгоды из государственного мореходства и развития других видов государственного транспорта. Исходя из того, что целый ряд портовых городов на Черном море оставался до 1204 г. недоступным для итальянцев, ясно, что до Четвертого крестового похода византийские купцы занимались внешней торговлей на широкой основе.

Вместе с тем такая позднеантичная модель организации торговли оставляла не так много возможностей для развития внешне ориентированной коммерции. Развитие частного предпринимательства было ограничено не столько государственным вмешательством, сколько социальными условиями. Приобретя богатство, его обладатели предпочитали не вкладывать свои деньги в самостоятельные коммерческие предприятия, а приобретать с его помощью положение в государстве — титулы, высокие государственные или придворные должности и т. д. И хотя земельная собственность и земельная рента являлись важным экономическим фактором и средством достичь уважения в обществе, не меньшее значение — и в экономическом, и в социальном смысле — имели титулы и императорские пожалования. Вложение денег в коммерцию не считалось почтенным делом, хотя часть провинциальных землевладельцев активно занималась развитием ремесел и мануфактуры, что способствовало и развитию ограниченной торговли произведенными товарами. Лучше всего по историческим документам известно производство шелка на юге Балкан, но нет оснований сомневаться в том, что такое же положение существовало в других регионах.

В Византийской империи в X–XI столетиях существовал процветающий класс купцов, но о его жизни и деятельности известно немногое. В ту эпоху купцы, как и ремесленники, были объединены в коллегии (или systemata в греческом варианте), которые можно приблизительно сравнить с европейскими цехами, хотя они играли меньшую роль в Византии, чем цеха на Западе. В средневековой Византии эти организации были дифференцированы в зависимости от того, занимались ли члены коллегий ремеслами или предпринимательством. Организации первого рода имели обычно более низкий статус, а вторые давали их членам известное общественное положение, в зависимости от получаемых ими доходов. Уровень развития предпринимательства и торговли был различным, в зависимости от исторического периода, особенностей регионов, развития транспорта и связи и т. п. Но в целом византийские купцы, по-видимому, не искали активно новых торговых путей и рынков за пределами непосредственного политического влияния империи, кроме периода 1030–1080-х гг., когда коммерция стала играть в стране несколько большую роль, чем обычно, поскольку императорам нужны были средства на создание экономической базы для укрепления власти Константинополя. Даже на Черном море интересы византийских купцов защищало государство, а не они сами.