История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций] - [252]

Греки из честолюбия восхваляют благочестие и католические верования императора, которого они подарили Западной империи; они также не забывают обращать внимание на тот факт, что перед своим отъездом из Константинополя он превратил свой дворец в благотворительное учреждение, устроив там публичные бани, церковь и больницу для стариков. Однако некоторые факты внушают недоверие к чистоте богословских убеждений Анфимия. Из своих бесед с приверженцем македонской секты Филофеем он извлек сочувствие к принципам религиозной терпимости, и римские еретики могли бы безнаказанно устраивать свои сходки, если бы смелое и энергичное неодобрение, высказанное в церкви Св. Петра папой Гиларием, не принудило императора отказаться от такой снисходительности, которая оскорбляла народные верования. Равнодушие или пристрастие Анфимия даже внушало тщетные надежды немногочисленным и скрывающимся во мраке язычникам, а его странное дружеское расположение к философу Северу, которого он возвел в звание консула, приписывалось тайному намерению восстановить старинное поклонение богам. Эти идолы уже были разбиты вдребезги, а мифология, которая когда-то служила для стольких народов религией, впала в такое общее пренебрежение, что христианские поэты могли пользоваться ею без всякого скандала или, по меньшей мере, не возбуждая никаких подозрений. Однако следы суеверий еще не были совершенно изглажены, а праздник Луперкалий, учреждение которого предшествовало основанию Рима, еще справлялся в царствование Анфимия. Его дикие и безыскусственные обряды соответствовали тому состоянию, в котором находятся человеческие общества до своего знакомства с искусствами и земледелием. Боги, присутствовавшие при работах и увеселениях поселян, Пан, Фавн и состоявшие при них сатиры, были именно таковы, какими их могла создать фантазия пастухов, — веселы, игривы и сладострастны; их власть была ограниченна, а их злоба безвредна. Коза была той жертвой, которая всего лучше соответствовала их характеру и атрибутам; ее мясо жарилось на ивовых прутьях, а юноши, стекавшиеся шумными толпами на праздник, бегали голыми по полям с кожаными ремнями в руках и били этими ремнями женщин, воображавших, что они от этого народят много детей. Алтарь Пана был воздвигнут — быть может, аркадийцем Эвандром — подле Палатинского холма, в уединенном месте среди рощи, по которой протекал никогда не высыхавший ручей. Предание, гласившее, что в этом самом месте Ромул и Рем были вскормлены волчицей, придавало ему особую святость в глазах римлян, а с течением времени это жилище лесного бога было окружено великолепными зданиями форума. После обращения императорской столицы в христианскую веру, христиане не переставали ежегодно справлять в феврале месяце праздник Луперкалий, которому они приписывали тайное и мистическое влияние на плодородие и животного, и растительного мира. Римские епископы пытались уничтожить нечестивый обычай, столь противный духу христианства; но их религиозное усердие не поддерживалось авторитетом светской власти; укоренившееся злоупотребление существовало до конца пятого столетия, а папа Гелазий, очистивший Капитолий от последних остатков идолопоклонства, нашел нужным произнести специально написанную по этому случаю защитительную речь, чтобы укротить ропот сената и народа.

Во всех своих публичных заявлениях император Лев относился к Анфимию с авторитетом отца и выражал свою привязанность к нему как к сыну, с которым он разделил управление миром. По своему положению, а может быть, и по своему характеру Лев не чувствовал расположения подвергать свою особу трудностям и опасностям африканской войны. Но он с энергией употребил в дело все ресурсы Восточной империи для защиты Италии и Средиземного моря от вандалов, и Гензериху, так долго владычествовавшему на суше и на море, стало со всех сторон грозить страшное нашествие. Кампания открылась смелым и удачным предприятием префекта Гераклия. Войска, стоявшие в Египте, Фиванде и Ливии, были посажены на суда под его главным начальством, а арабы, запасшиеся лошадьми и верблюдами, прокладывали путь в пустыню. Гераклий высадился близ Триполи, завладел врасплох городами этой провинции и для соединения с императорской армией под стенами Карфагена предпринял такой же трудный переход, какой был уже прежде него совершен Катоном. Известие об этой потере заставило Гензериха прибегнуть к коварным заискиваниям мира, которые оказались безуспешными, но его еще более встревожило примирение Марцеллина с обоими императорами. Пользовавшийся самостоятельной властью патриций согласился признать законные права Анфимия и сопровождал его во время поездки в Рим; далматийскому флоту был открыт доступ в италийские гавани; предприимчивый и мужественный Марцеллин выгнал вандалов с Сардинии, и вялые усилия Запада в некоторой степени увеличили важность громадных приготовлений, которые были сделаны на Востоке. Расходы на снаряжение морских сил, высланных Львом для войны с вандалами, были вычислены с точностью, а этот интересный и поучительный расчет знакомит нас с денежными средствами приходившей в упадок империи. Из императорских поместий или из личной казны императора было израсходовано семнадцать тысяч фунтов золота; сорок семь тысяч фунтов золота и семьсот тысяч фунтов серебра были собраны в виде налога и внесены в государственное казначейство преторианскими префектами. Но города были доведены до крайней бедности, а тот факт, что денежные пени и конфискации считались за важный источник доходов, не говорит в пользу справедливости и мягкости тогдашней администрации.