История Украины с древнейших времен до наших дней - [17]

Несомненно, одной из важных причин выбора Владимиром греческого обряда был факт подчинения высших духовных лиц светской власти, практиковавшийся, хотя ив мягкой форме, в Византии. Неслучайно киевский князь взял себе имя Василий (греческое basilevs — государь) — его целью являлась сакрализация собственного единовластия. Ведь еще в IX веке пала Лев VI Мудрый подчинил восточную церковь государству, тем самым лишив ее собственного творчества и свободы духовного развития. Известный украинский поэт В. Стус считал, что с принятием христианства на Русь пришла деспотия византийского православия, развился комплекс лицемерия, возникла женственность духа, исчезла пирамидальность государственных структур.

Именно от Византии восточное славянство восприняло идею государственности, но в ущерб правам личности, увлечение административной опекой за счет индивидуального почина, горделивое представление о своем историческом мессианизме (данная тенденция приобрела гипертрофированное выражение в Московском (Российском) государстве), слепое подчинение авторитетам и преследование всяческих попыток к анализу ошибок власти.

Иерархи православной церкви (раскол христианства на католицизм и православие имел место в 1054 году), начиная с Иллариона, Феодосия Печерского, Климента Смолятича, развили прежде всего мистико-аскетическую традицию греческого богословия, сурово критиковали все остальные вероучения — прежде всего иудаизм, римский обряд христианства, ислам. Например, митрополит Илларион проповедовал: иудейство — идеология закона, оно-де убого оправдывает свои догматы, в то время как христианство — религия благодати, в его основе лежит учение о спасении души, идея нестяжательства. И если иудейство, по его мнению, не простирало свою власть на другие народы, то христианское спасение — «благодатно и изобильно, простирается на все края земные». Благодать для автора — синоним истины, а закон — ее тень, слуга и предтеча благодати. Центральная идея Иллариона — человек должен свободно творить добро, что в реальной жизни весьма затруднительно.

И все-таки с принятием христианства Русь восприняла более высокую эллинскую культуру, технику каменной архитектуры и градостроительства, книжное дело, виды украшений для храмов — паникадила, мозаику, фрески. Новая, более гуманная религия помогла покончить с диким обычаем хоронить жен или наложниц умерших мужчин и уничтожать их слуг, скот и все имущество усопших. Русь вошла как равная в круг европейских государств. Церковь стала ведать семейными проблемами, внедряла христианские нормы морали и этики, карала за антирелигиозные проступки, самым тяжким из которых считалось богохульство.

В то же время монополия греков на митрополичью кафедру в Киеве порождала тенденцию религиозного чванства, неприязни к иным верованиям. Скажем, в XI веке за одобрение брака христианина с представительницей иудейской или исламской веры священник любого ранга платил огромный денежный штраф — 50 гривен. Митрополит Иоанн (1080–1089) резко осуждал брачные связи киевских князей с принцессами стран Западной Европы, а в 70-х годах XI столетия был введен запрет на употребление пищи совместно с представителями неправославной религии. Тем самым углублялась пропасть между католическим и православным миром, усугублялись конфликты. Понятно, почему Е. Дулуман и А. Глусман утверждают: крещение Руси — это добро и зло, прогресс и регресс.

Принятие христианства в форме революции сверху привело к тому, что в миропонимании и мировосприятии русичей скрытое язычество преобладало едва ли не до XIII века. Мировоззрению масс, занимавшихся в основном сельским хозяйством, более импонировало содержание языческой религии. Именно поэтому славяне не восприняли христианство как картину мира, и оно выступало в роли своеобразного канона межличностных отношений; противоположно подействовали христианские догматы на правящую верхушку Руси. В результате после 989 года конфессиональное единство лидеров и масс исчезло, а светская власть приобрела привычку вмешиваться в юрисдикцию церкви.

К сожалению, православие закрепило только юго-восточное направление интересов и связей Руси, утвердив ее в качестве своеобразного сателлита на орбите дряхлеющей Византии. Ее императоры умели манипулировать варварами в своих интересах. Повернувшись спиной к католической Европе, Русь многое утратила, существенно замедлила свой прогресс и подлинно европейский выбор.

Киевская Русь при Ярославе Мудром и его преемниках

В последние годы жизни Владимир рассорился со своими сыновьями Ярославом и Святополком (фактически это был его племянник). Когда в Туровскую землю к Святополку прибыл из Германии епископ Рейнборн с предложением объединить церкви Руси с Римом, Владимир приказал посадить в поруб (тюрьму) посланца, Святополка и его жену — польскую княжну. Другой сын — Ярослав, которого отец в десятилетнем возрасте послал наместником сначала в Ростово-Суздальскую землю, потом в Новгород, в 1014 году отказался уплачивать отцу как великому киевскому князю дань в размере 2 тысяч гривен. Он заявил, что намерен оставлять эти деньги для нужд Новгородской земли. В то же время он безропотно продолжает уплачивать дань шведскому королевству. В разгар подготовки к карательному походу на Новгород Владимир 15 июля 1015 года умирает. Похоронили его в Десятинной церкви, рядом с усыпальницей жены Анны, а в 1634 году митрополит П. Могила передал части его скелета в Лавру, Успенский собор, храм Святой Софии. Еще в середине XIII века Владимир был канонизирован и возведен в ранг святых православия, хотя и являлся на Руси первым сознательным братоубийцей. После его смерти имел место первый кризис государственности на Руси — разделение ее в 1015–1030 годах на семь княжеств.