История Украины - [35]

Южная Русь и Степь

Под 6653/1145 годом в Новгородской первой летописи старшего извода упоминается поход на Галич: «Томь же лете ходиша вся Русска земля на Галиць и много попустиша область ихъ, а города не възяша ни одиного, и воротишася, ходиша же и из Новагорода помочье кыяномъ, съ воеводою Неревиномь, и воротишася съ любъвью». Тот же поход описывается и в Ипатьевской летописи, но гораздо подробнее: «В лето 6654. Всеволод съвкоупи братью свою. Игоря и Святослава же остави в Киеве, а со Игоремъ иде к Галичю и с Давыдовичема, и съ Володимиромъ, и съ Вячеславомъ Володимеричемъ, Изяславъ и Ростиславъ Мьстислалича, сыновчя его, и Святослава поя, сына своего, и Болеслава Лядьскаго князя, зятя своего, и Половце дикеи вси. И бысть многое множество вои, идоша к Галичю на Володимирка». Сопоставление приведенных текстов позволило В. А. Кучкину вполне резонно заключить: «Если новгородский летописец имел в виду всех участников похода, тогда под его Русской землей нужно разуметь еще поляков и половцев». И если присутствие в числе представителей «Русской земли» польского «князя» Болеслава автор известия Ипатьевской летописи хоть как-то оправдывает (уточняется, что тот – зять Всеволода), то «дикие половцы» выглядят в приведенном перечне действительно «дико»… Правда, уже в так называемом «этнографическом» введении к Повести временных лет половцы стоят в одном ряду с восточнославянскими племенами. Летописца вовсе не смущает такое соседство. Оно странно для нас. Мы даже не замечаем, как срабатывает стереотип: половцы – извечные враги Руси. Другого, кажется, просто не могло быть.

Кто же такие половцы для автора и читателя XII – начала XIII в.?

Под 6569/1061 годом в Повести временных лет имеется запись: «В лето 6569. Придоша Половци первое на Русьскую землю воевать. Всеволодь же изиде противу имъ, месяца февраля въ 2 день. И бившимъся имъ, победиша Всеволода, и воевавше отъидоша. Се бысть первое зло от поганых и безбожныхъ врагъ. Бысть же князь ихъ Искалъ».

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что это – вовсе не первое появление половцев в пределах Русской земли. Еще под 6562/1054 годом в летописи имеется сообщение о событиях, непосредственно последовавших после смерти Ярослава Владимировича: «В семь же лете приходи Болушь с Половьци, и створи Всеволодъ миръ с ними, и возвратишася Половци вспять, отнюду же пришли».

Настоящая опасность, исходящая от половцев, стала ясна лишь через несколько лет, когда в начале осени 1068 г. объединенные силы русских князей не смогли противостоять им в битве на Альте: «В лето 6576. Придоша иноплеменьници на Русьску землю, Половьци мнози. Изяславъ же, и Святославъ и Всеволодъ изидоша противу имь на Льто. И бывши нощи, подъидоша противу собе. Грехь же ради нашихъ пусти Богъ на ны поганыя, и побегоша русьскыи князи, и победиша Половьци». Следствием поражения на Альте стал, кстати, переворот в Киеве: место изгнанного киевлянами Изяслава занял сидевший до того в «порубе» полоцкий князь Всеслав.

Однако торжество половцев оказалось недолгим: «Посемь же Половцемъ воюющим по земле Русьсте, Святославу сущю Чернигове, и Половцем воюющим около Чернигова. Святослав же собравъ дружины неколико, изиде на ня ко Сновьску. И узреша половци идущь полкъ, прис троишася противу. И видевъ Святос лавъ множьство их ъ, и рече дружине своей: «Потягнемъ, уже нам не лзе камо ся дети». И удариша в коне, и одоле Святославъ в трех тысячахъ, а половець бе 12 тысяче; и тако бьеми, а друзии потопоша въ Снови, а князя ихъ яша рукама, въ 1 день ноября. И възвратишася с победою в градъ свой Святославъ»…

В последующие десятилетия письменные источники дают нам огромное количество более или менее подробных описаний столкновений южнорусских и половецких войск. Видимо, именно такие рассказы, дополненные гениальным «Словом о полку Игореве», сформировали стереотип восприятия половцев в научной и научно-популярной исторической литературе, а тем более – в современном обыденном сознании: образ «чръного ворона – поганого половчина» стал своеобразным символом доордынской Степи. Кажется, что заветной мечтой половцев было, как пишет Д. С. Лихачев, «прорвать оборонительную линию зем ляных валов, которыми Русь огородила с юга и с юго-востока свои степные границы, и осесть в пределах Киевского государства»…

Однако, вопреки широко бытующему мнению, рассказы о русских набегах на кочевья половцев, пожалуй, ничуть не реже сообщений о разорении русских земель номадами. Достаточно вспомнить хотя бы самый знаменитый поход Игоря Святославича, совершенный в 1185 г. новгород-северским князем на оставленные без прикрытия половецкие вежи. Нередки были и случаи совместных походов русских князей с половецкими ханами. Мало того, поведение «коварных», «хищных», «злобных» и «алчных» (какими обычно рисует их наше воображение) половцев сплошь и рядом вызывает недоумение – именно потому, что оно радикально не соответствует клишированному образу исконного врага Русской земли.

Другими словами, отношения между Русью и Степью складывались не столь трагично, а, может быть, даже и не столь драматично, как может показаться на первый взгляд. Вооруженные столкновения сменялись мирными годами, ссоры – свадьбами. При внуках и правнуках Ярослава Мудрого половцы уже были «нашими». Многие русские князья: Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский, Андрей Владимирович, Олег Святославич, Святослав Ольгович, Владимир Игоревич, Рюрик Ростиславич, Мстислав Удатной и другие, как мы поминм, женились на половчанках, либо сами были наполовину половцами. Не был исключением из этого ряда и Игорь Святославич: в его роду пять поколений князей подряд были женаты на дочерях половецких ханов. Кстати, уже из этого следует, что поход Игоря был не простой местью или попыткой, говоря современным языком, нанести превентивный удар потеницальному противнику…