История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ - [92]

В традициях Конрада Аденауэра Шмидт был убежден в том, что, как он сказал, «Европейское содружество совершенно невозможно без поступательного процесса в немецко-французских отношениях». Хотя Шмидт и не творил по-французски, они понимали друг-друга, ведь оба политика бегло говорили по-английски. Наиболее часто они были едины во мнениях относительно своих политических коллег. Кроме того, между ними царило полное согласие в видении обшей, экономически единой и политически дееспособной Европы. Но они были необходимы друг другу и по практической причине: партнеры прикрывали друг другу спины, если были конфликты с ведущей державой США. И все же, речь не могла идти об идентичности интересов в стратегических вопросах обороны. Но «дружба» глав правительств облегчила сотрудничество в тех областях, где мнения были различны, например, в финансовой и экономической политике — так, например, во время введения Европейской валютной системы (EWS), которая гарантировала стабильность обменного курса большинства западноевропейских валют.

Во внешней политике в 1975 году Шмидт уверенно набрал очки, то, как решительно действовал на международном уровне, заставляло многих задуматься. Его авторитет в мире был настолько высок, что лондонская газета «Файненшл таймс» назвала его в конце года человеком года: «Немецкий бундесканцлер Шмидт стал нашим человеком года, поскольку в последние двадцать месяцев его правления немецкая экономика, немецкая демократия и внешняя политика Западной Германии пользуются уважением во всем мире… Шмидт — один из людей, чьи лучшие качества раскрываются в трудные времена».

Внутри ораны «эффект Шмидта» тоже действовал. Казалось, партия поддерживает его, председатель партии Брандт быстро стал сторонником Шмидта. Перед каждым заседанием президиума они встречались для длительного и подробного разговора. Если резиденцию канцлера посещали важные иностранные гости, для бывшего бундесканцлера устраивали личные встречи с посетителями. Однако покой во внутренней политике был обманчив. Уже на партийном съезде в Мангейме в 1975 году обрисовались главные конфликты. Левое крыло партии требовало государственной программы инвестирования. Брандт тоже был готов обсудить эту тему. Шмидт напротив считал все происходящее «чушью». Как это часто бывало, канцлер утрировал ситуацию, он считал свое интеллектуальное превосходство бесспорным, поэтому обращался с многими товарищами по партии «как старый учитель», в некоторых случаях он говорил тоном фельдфебеля, распекающего подчиненных, поэтому коллеги довольно быстро прозвали его «нагоняй-канцлером».

Но критику в его собственной партии провоцировал не выбор выражений, не тон и не стиль, а политика Шмидта. Она казалась недостаточно социал-демократичной: канцлер выступал за программы экономии, которые обременяли «маленьких людей», как, например, повышение взносов за страхование от безработицы с 2 % до 5 % от обшей суммы заработка. Одновременно его правительство хотело дать предприятиям стимул в виде инвестиций. Канцлер защищался: «Виноват в сегодняшних трудностях не только мировой кризис, мы все долго жили в Германии не по средствам». В конечном итоге, так же считало и большинство членов партии. Группа «150 правых», которых в шутку называли «канальными рабочими» из-за их скрытого влияния на дела партии, попыталась озаботиться тем, чтобы при выборах президиума было выбрано как можно меньше «левых» представителей партии. Против этой хорошо организованной группы никто в партии не мог ничего предпринять. «Канальные рабочие» теперь постоянно давили на делегатов центра, от которых зависели оба крыла. Они требовали сплотиться вокруг канцлера. Мощная поддержка коллег по партии обеспечит поддержу и уважение избирателей как главе правительства, так и правящей партии — СДПГ.

Заседание партии было хорошо режиссировано и прошло удачно: Шмидт получил 407 голосов делегатов, так же много, как и любимец СДПГ Вилли Брандт. В необъявленной войне за власть канцлер удивительно хорошо выстоял против своего неофициального противника Брандта. Кроме того, на партийном заседании была утверждена программа, которая имела мало общего с проектами левого крыла. Отклонены были проекты управления инвестициями, перевод банков, страховых обществ и больших концернов в общественное пользование. Шмидт победил на всех фронтах, но, несмотря на это, не завоевал сердца всех партийных делегатов.

Иллюзия стабильности и широкой поддержки мало помогла канцлеру на выборах 1976 года. Теперь на него наседала не собственная партия, а политический противник. Год начался с политического поражения в Нижней Саксонии. Победа на выборах в ландтаг досталась партии с трудом, но, несмотря на это, кандидат от СДПГ Гельмут Казимир не смог объединить вокруг себя большинство в ландтаге во время выборов премьер-министра. Во время второго тура 14 января 1976 года выборов премьер-министром был избран кандидат от ХДС — Эрнст Альбрехт — с преимуществом в один голос. Некоторые депутаты от СПГ или СДПГ не отдали Казимиру свой голос. Дело дошло до первого серьезного кризиса доверия между СДПГ и СПГ в Бонне.