История Трейси Бикер - [28]
Потом мы пошли в кино. Я надеялась увидеть наконец маму на экране, но показывали мультфильм. Там была принцесса с длинными золотыми волосами, совсем как у мамы. А потом мама отвела меня опять на Свалку, и у меня случился очень сильный приступ аллергии.
Мама сказала, чтобы я не капризничала, она приедет и заберет меня, как только у нее все наладится, а до тех пор будет часто меня навещать.
Я спросила:
– В следующую субботу?
И мама сказала:
– Конечно.
А когда уходила, помахала рукой и крикнула:
– До субботы!
И я стала ждать.
Сначала я подумала, что она имела в виду прямо ближайшую субботу, но мама не приехала. Тогда я поняла, что она хотела сказать – как-нибудь в субботу. И я каждую субботу жду. Стою у окна, чтобы сразу увидеть маму. Смотрю на ворота и прямо изо всех сил загадываю, что вот мама сейчас войдет в ворота.
И вот я стояла и смотрела, а Питер стоял рядом и тоже смотрел. Потом Адель стала вопить, что кто-то опять шарил в ее вещах, и я подумала, что место у окна слишком заметное. Я побежала вниз по лестнице, а Питер за мной. В общей комнате Макси смотрел телевизор и доедал гренок, который остался от завтрака. Макси так увлекся каким-то дурацким мультиком, что все время попадал гренком мимо рта и размазывал масло по щекам и подбородку.
Питер сказал:
– Трейси – моя Валентина!
Макси что-то буркнул. Ему было неинтересно.
Я сказала:
– Макси, по-моему, тебе надо стать Валентином для Жюстины. Как она придет, сразу беги к ней и поцелуй ее покрепче. И еще лицом об нее потрись!
– Правда? – спросил Макси с набитым ртом.
– Конечно, – ответила я, хоть Питер и нахмурился.
– Может, лучше на другую программу переключим? – предложил Питер. – Там сейчас идет «Давай меняться». Хорошая передача, правда, Трейси?
Я только плечами пожала. Я плохо знаю субботние утренние программы, потому что в это время обычно торчу у окна на лестнице, но я слышала, как другие говорили про эту передачу. Там такой смешной лисенок все время разные шуточки выдает, и еще там ведущий такой молодой парень, не то Билли, не то Барри…
– Привет, с вами Барни!
Он улыбался с экрана – улыбался мне! Его карие глаза сияли, и все щекастое лицо как будто светилось. Мне жутко понравилась его смешная футболка с обезьянкой. Он был как будто старший брат, который все время шутит и валяет дурака, – и в то же время как папа, у которого такие сильные руки и он может тебя обнять крепко-крепко.
Трень! Вредный Купидончик спустил тетиву. Бумс! Его стрела пробила мой свитер и вонзилась прямо в сердце. Не позолоченное сердечко Питеровой бабушки, а мое живое красное сердце, которое трепыхается за ребрами.
Я села рядом с Макси, хоть и рисковала получить в ухо недожеванный кусок гренка. Питер сел с другой стороны от меня, поджав ноги.
– Трейси, это очень хорошая передача! – сказал Питер. – Я так люблю лисенка Бэзила! И Барни тоже хороший. Он тебе нравится?
– Ничего себе, – промямлила я.
Нравится! Да он просто невероятный!
Барни улыбнулся, как будто услышал.
Потом спросил:
– Кто с утра вооружен? Наш приятель Купидон!
Я фыркнула от смеха.
– Вы получили открытки ко Дню святого Валентина? – спросил Барни. – Я ни одной не получил. Плак, плак!
– Я сто штук получил! – сказал лисенок Бэзил. – У меня много знакомых лисичек. Тяф-тяф!
Барни вздохнул и скорчил смешную гримасу:
– А сейчас, дорогая зрительница, специально для тебя – стихи к Дню святого Валентина!
Он смотрел прямо на меня!
«Я люблю тебя всегда, Барни!» – ответила я мысленно.
Он кивнул мне и подмигнул. Тут наш потрясающий телепатический разговор прервали. В комнату вбежала Жюстина Иерихонская-Труба[6] – Литтлвуд, хохоча во все горло над какой-то глупой шуткой. Макси тут же бросился к ней и нежно обнял за шею. Измазал ей всю голову, волосы и свитер соплями, слюнями и недожеванным гренком. Просто замечательно получилось! Жюстина завизжала еще громче, чем только что хохотала.
Примчался Майк – решил, что ее тут убивают (если бы!). Кое-как успокоил Жюстину и остался смотреть с нами телевизор.
– Я в детстве тоже смотрел «Давай меняться», – сказал Майк. – А это кто, лисенок Бэзил? Какой-то он не такой. Я точно помню, мордочка у него была поострее. Сейчас он слишком уютный. А это что за нечесаный тип? Раньше с лисенком выступал мистер Дерек.
– Майк, ну ты что! Это Барни! Мы с Жюстиной от него без ума! – заявила Луиз.
Да как они смеют! Барни мой!
– Да, у него прикольные лохмушки, – сказала Жюстина Пошлячка-Литтлвуд, утираясь тряпкой для пыли. – Ой, смотрите, там девчонка хочет обменять караоке-систему! Она что, с ума сошла? Я бы на такую все что угодно поменяла! Сейчас позвоню и предложу… Лу, что мне предложить?
– Я могу обменять распрямитель для волос, все равно естественно вьющиеся волосы лучше.
– Я могу обменять резинового слоника Дамбо, – сказал Макси.
– Сам ты слоник! За твоего Дамбо хорошо если пять пенсов дадут, после того как ты его обслюнявил, – отмахнулась Жюстина Бессердечная-Литтлвуд. – Обменивают равноценные вещи, а караоке, наверное, кучу денег стоит.
– А ты, Трейси, хочешь караоке? – спросил Питер.
