История телохранителя - [105]

Сейчас этот ронин, наверное, глаз не сводит с дома Матахатиро, поджидая, когда тот вернется. Хотя, он вполне может подкараулить его и возле усадьбы Мамии.

«Как бы то ни было, сейчас мне с ним не совладать», — подумал Матахатиро, глядя на темный, увитый паутиной потолок. Он был измучен усталостью и очень голоден.

Матахатиро доволок женщину-убийцу, о которой, кроме имени, ему ничего не было известно, до деревни под названием Ягисава. Там он занес ее в крестьянскую хижину и наскоро сделал еще одну перевязку. Хозяева показались ему честными людьми, поэтому он попросил их доставить женщину в город Отавара и там найти для нее лекаря, а сам поспешил вперед. Почти все деньги, припасенные на дорогу, он оставил крестьянам — часть в благодарность за услуги и часть на лечение Сати, — а сам остался почти ни с чем.

Вчера ему еще хватило денег на один обед, но сегодня с самого утра во рту не было ни крошки. Кружка кипятка, которую он выпросил в каком-то деревенском доме, в счет, разумеется, не шла. От голода и усталости его начало клонить в сон. То и дело повторяя себе, что спать нельзя, Матахатиро сомкнул тяжелые веки.

На улице шел дождь вперемешку со снегом. Временами от пронизывающего холода Матахатиро начинал дрожать и просыпался, но затем, обессиленный, снова погружался в сон.

Когда он в очередной раз открыл глаза, вокруг уже было темно. Матахатиро вскочил и приоткрыл дверь в кумирню. Дождь прекратился, на земле лежало тонкое снежное покрывало. Наверное, тучка, оросившая землю дождем, решила напоследок припорошить ее и снегом. На ясном небе горели звезды. Их свет казался холодным и колючим.

Матахатиро перевязал тесемки на соломенных сандалиях и, нахлобучив сплетенную из осоки широкополую шляпу, вышел наружу. То ли от голода, то ли оттого, что он насквозь промерз, ему казалось, что с каждым шагом земля уходит из-под ног. Обойдя темный лес, он увидел вдалеке мерцающие огоньки родного города.

Окольными путями, избегая людных улиц, Матахатиро пробирался через город, пока наконец не достиг цели своего долгого путешествия — родного дома в квартале Годзюкки. По пути ему встретилось несколько человек, среди которых были даже самураи, но никто из них не обратил на Матахатиро ни малейшего внимания.

Дойдя до места, с которого хорошо просматривались ворота его дома, Матахатиро сошел на обочину и внимательно огляделся по сторонам. К вечеру этот квартал, сплошь состоящий из самурайских усадеб, быстро пустел. Ни на дороге, тускло черневшей из-под тонкого снежного покрова, ни у живой изгороди не было видно ни единого человеческого следа.

Матахатиро пересек улицу, подошел к воротам и толкнул боковую калитку, но она не поддалась.

Матахатиро с самого начала предполагал, что калитка может оказаться запертой, поэтому он решил перелезть через живую изгородь. Вокруг усадьбы Матахатиро Аоэ, самурая из отряда конного эскорта князя с доходом сто коку риса в год, не было иной ограды, кроме этой. Густые ветви, защищавшие несколько поколений его предков, с годами переплелись так тесно, что могли отпугнуть любого, кто пожелал бы забраться в усадьбу.

По высоте живая изгородь почти совпадала с ростом Матахатиро. Он намеревался перемахнуть через нее, используя в качестве опоры бамбуковую решетку, которая стягивала изгородь с внешней и с внутренней сторон. Матахатиро поставил ногу на нижний ствол решетки и, разом оттолкнувшись, перемахнул через изгородь. Прогнившая веревка не выдержала, и бамбуковые стволы с треском посыпались на землю. Матахатиро приземлился с внутренней стороны изгороди, но мало того, что при падении сильно ударился спиной, так еще и шуму наделал на всю улицу.

«Хозяина в усадьбе нет, так даже изгородь починить некому», — подумал Матахатиро, вставая на ноги и потирая ушибленную спину. В доме заметался огонек бумажного фонарика. Похоже, что внезапный шум не остался незамеченным.

Матахатиро постучал в дверь, а затем отошел назад и взялся за рукоять меча.

Он не был уверен в том, что в доме находятся только его бабка и Юки. В письме Юки сообщала Матахатиро, что теперь живет в его усадьбе вместе с бабкой, но он почему-то до сих пор не мог в это поверить.

После побега он решил, что его усадьбу теперь наверняка отпишут в княжескую казну. Его бабка состояла в дальнем родстве с домом Куно, принадлежавшим к тому же клану, поэтому, даже оставшись без крова, она бы нашла к кому податься. Матахатиро настолько свыкся с мыслью о таком исходе, что письмо от Юки стало для него полнейшей неожиданностью, и поверить в то, что она написала, было чрезвычайно трудно.

Таким образом, в доме могли находиться как две женщины, так и назначенные распорядителями имущества самураи.

В это время в дверной щели показался огонек фонарика, и женский голос спросил:

— Кто это?

Испуганный и дрожащий — это был голос Юки. Из-за двери доносилось ее прерывистое дыхание. Услышав этот голос, Матахатиро почувствовал, как грудь стало теснить от нахлынувших переживаний. Все те чувства, которые он так долго подавлял в себе, вдруг разом выплеснулись на поверхность. Матахатиро застыл на месте, не в силах поверить, что все происходящее с ним — не сон.