История Тайной канцелярии Петровского времени - [57]
Еще в 1720 году, еще в бытность в Москве Палехина, Ушаков из Петербурга по определению Тайной канцелярии приказывает Палехину, Казаринову и Филиппову произвести следование по одному «слову и делу», что Палехин и выполняет. В этом случае роль Палехина в деле выясняется довольно подробно: «Чаплыгина распросить в Москве дьяку Тимофею Палехину; буде он в чем станет упираться и не сказывать, то его Чаплыгина — в застенок, и при пытке спрашивать; ежели покажет на кого из тамошних, то оных сыскивать и содержать в крепком аресте и поступать с ними так же, как в Преображенском приказе бывало по таким делам… и какой к чему будет след, так и чинить». Эта схема, в которой давались полномочия московскому отделению, видимо, сохраняет силу и значение нормы для всего последующего периода деятельности московских дьяков по тайным делам. В 1723 году, например, в Москву были присланы колодники из Малороссии, обвиняемые в хулительных словах о Петре. Казаринов, сняв со всех них первые допросы, посылает об этом в Петербург докладную выписку. Тайная канцелярия по этой выписке постановляет пытать виновного до признания им своей вины трижды, и об этом посылается ордер Казаринову, который исполняет постановление, и об исполнении опять доносит: «…означенным Муравейщиком розыскивал я трижды, а с розысков сказал: в первом и во втором говорил он… (идет подробно переданное показание)… а в третьем розыску сказал… (опять идет показание)… Было ему во всех трех розысках 106 ударов; а свидетели войт Дейника да Ерема волошанин в застенке, стоя у дыбы на очных ставках, с клятвою говорили… (идет показание)… и оным, Государь. Муравейшиком, что чинить, о том требую повелительного от вашего превосходительства ордера». На это Тайная канцелярия опять шлет подробные «указы», и таким образом дело доводится до конца.
До нас дошел целый ряд писем от Казаринова к министрам и от министров к Казаринову, в которых описываются следствия по многим московским делам, и все они идут тем же способом, как в двух только что упомянутых случаях. Обычно Казаринов в деталях передавал ход розыска, почти каждое письмо заканчивая требованием дальнейших ордеров со стороны министров. Министры же в ответных письмах обычно достаточно подробно сообщали секретарям, как надо вести следствие, что у кого из колодников спрашивать и проч.
При всех своих «розыскных» операциях московские дьяки пользовались, разумеется, рекрутной канцелярией ведения Ушакова, в которой они сидели, как учреждением; при этой же канцелярии содержались и все колодники по тайным делам.
Иногда Тайная канцелярия поручала московским секретарям и сыскивание преступников, для чего в помощь им придавался имевший свои инструкции гвардейский сержант с несколькими солдатами. Если требовалось на месте произвести следственные действия, то для этого иногда Тайная канцелярия посылала и самих секретарей; например, в 1724 году было велено Козьме Филиппову ехать в один монастырь и произвести там допросы; Филиппова сопровождали сержант и несколько солдат; от Синода был в монастырь по этому поводу дан «послушный» указ. Часто московскому отделению давались мелкие поручения: например, в 1720 году Ушаков пересылает в Москву несколько указов Тайной канцелярии, адресованных ярославскому воеводе, и приказывает переправить эти указы далее по назначению.
Если случались какие-либо неожиданные происшествия, то московские секретари сами их улаживали, донося обо всем подробно после в Петербург; но такого рода случаи были редки; например, в 1721 году «в канцелярии на потешном дворе содержавшийся колодник… Тарабунин, пришедший в судейскую палату, дьяку Козьме Филиппову говорил, чтобы ему дать от тайных дел подьячего написать ему доношение по тайным делам. И того ж числа оный рекрут в судейской палате перед дьяками Казариновым и Филипповым спрашивай наедине тайно»; дело оказалось «царственное», и дьяки решили отправить его в Преображенский приказ. В 1722 году караульный урядник, «пришедший в судейский стол к секретарю Василию Казаринову», донес, что один колодник желает «нечто еще донести» секретарям, «и того же числа» колодник был «взят в судейский стол и во оном спрашивай и сказал…». Конечно, обо всем этом идет подробный доклад в Петербург.
Во время пребывания одного или нескольких министров в Москве московское отделение превращалось в настоящую Тайную канцелярию. Когда во второй половине 1722 года Скорняков-Писарев приехал на время в Москву, то здесь он решал именем Тайной канцелярии все дела, бывшие на следовании в Москве и представленные ему Казариновым и его товарищами; при этом Казаринов обычно скреплял все дело. В это время переписка велась из Москвы не от имени канцелярии рекрутного счета, а от имени Тайной канцелярии, и ответы из разных мест хотя и шли в Москву, но тоже адресовались Тайной канцелярии; Казаринов также пишет в этот период Ушакову, что присланы колодники в Москву «в Тайную Канцелярию».
В начале 1723 года в Москве был Толстой и тоже решал дела, подготовленные Казариновым. Здесь мы имеем возможность наблюдать один характерный случай. Когда в самом конце 1722 года, в бытность Скорнякова-Писарева в Москве, началось там одно дело, то первые по нему определения подписывал Скорняков-Писарев. Но к его отъезду в начале 1723 года дело осталось неоконченным; однако вскоре приезжает Толстой и, очевидно, кончает это дело, так как последние по нему определения идут — конечно, от имени Тайной канцелярии — уже за подписью Толстого.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.