История Тайной канцелярии Петровского времени - [11]

Когда дело поступало в канцелярию и были, откуда следовало, присланы обвиняемые, то обычно бывал им расспрос: «…Перед майором Иваном Ильичей Дмитриевым-Мамоновым с товарищами присланный с каторжного двора Иван Рукавин расспрошен, а в расспросе сказал»… И далее идут показания обвиняемого, обычно скрепленные его подписью. За этим зачастую следуют пытки и запись пыточных речей. Когда такого рода материал собирался, происходило в канцелярии перед майором и асессорами чтение всех показаний, и в результате часто следовали распоряжения в целях дальнейшего следствия: «…По указу великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича… лейб-гвардии майор Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, капитан Иван Михайлович Лихарев, капитан-поручик Егор Иванович Пашков, поручик Иван Иванович Бахметев, слушав расспросные речей Ефима Санина… приговорили: дела… взять в Санкт-Петербург и о взятии тех дел к господину майору Ушакову писать; а которые люди по тем делам надлежат, тех допросить». Такие приговоры обычно подписывали асессоры с Дмитриевым-Мамоновым, но не всегда в одинаковом числе; по-видимому, не было установленного числа подписей: «слушали и приговаривали», смотря по обстоятельствам, все или только некоторые из «присутствующих господ офицеров». Делались приговоры «по указу» государя, вероятно, не фиктивному; часто можно встретить, что «расспросные речи» докладывались императору, а он, «слушав доносительных пунктов», «указал». Повеления Петра обычно заносились в указную книгу канцелярии в таком виде: «…1718 года, июля в 3 день по указу Великого Государя и Царя и Вел. Кн. Петра Алексеевича… л.-гв. майор Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, капитан Иван Михайлович Лихарев, капитан-поручик Егор Иванович Пашков, поручик Иван Иванович Бахметев приказали Его Великого Государя указ в канцелярии их ведомства записать в книгу, что по именному Его Царского Величества изустного указу велено послать от гвардии поручика Аврама Шамордина[48]в Сибирь» и т.д. Ниже идут подписи всех в начале помянутых офицеров.

«Изустные» указы императора встречаются довольно часто; они, видимо, делаются или при появлениях Петра в канцелярии, или при докладе выписок Мамонов выслушивает их от царя лично; так, в одном письме к Макарову Мамонов говорит, что «вчерашнего дня в военной коллегии докладывал я Царскому Величеству». Иногда эти указы касаются самых мелочей: например, Шамордин присылает из Сибири множество, часто мелких, вопросов, как ему вести следствие, и все они докладываются Петру, который или давал «изустные» указы, или иногда писал резолюции прямо на докладных выписках. Изредка указы передавались и третьими лицами, например: «…1721 года ноября 25 дня в канцелярии ведения бригадиров и лейб-гв. майоров Дмитриева-Мамонова и Лихарева с прочими офицеры Его Императорского Величества денщик Василий Петров сын Поспелов[49] объявил словесно Его Императорского Величества указ: что Е.И. В. указал по именному своему словесному указу князя Матвея Гагарина с виселицы из петли сняв, и сделав железную цепь, поднять на той цепи на той же виселице, где он ныне был. И сей Его Императорского Величества именной указ лейб-гвардии майор господин Дмитриев-Мамонов приказал в канцелярии ведомства своего записать в книгу».

Таким образом постоянно, в разных стадиях дела Петр вмешивался и сам направлял его ход властной рукою. Несмотря на это, в общих чертах ход дела всегда оставался неизменным. Когда кончался собственно розыск, когда были произведены в надлежащем присутствии все расспросы и очные ставки, тогда составлялись обычно докладные выписки, которые и подносились царю. Мы уже приводили выдержку из письма Макарова к Мамонову, где дело посылалось на решение, но говорилось, что если Дмитриев-Мамонов не «может» решить, то пусть доложит императору. Из этого видно, что иногда канцелярия могла сама вершить дело своим приговором, а иногда за это не бралась. Приводился ли приговор в исполнение в первом случае без утверждения Петра? Прямого ответа на это найти не удалось, но раз император порой входил даже в мелочи, то трудно допустить, чтобы приговоры приводились в исполнение без его санкции, хотя бы и примитивной по форме.

В заключение заметим, что канцелярия сносилась с коллегиями — «промемориями», а с Сенатом и Кабинетом — «доношениями»; в ее распоряжении были денежные суммы, конфискуемые имущества; и, наконец, под ее ведением содержались колодники, «принятые» по делам. Таковы основные черты деятельности канцелярии Мамонов. К сожалению, до нас дошло мало сведений о составе собственно канцелярии, то есть о количестве дьяков и подьячих; мы знаем только, что в марте 1718 года в канцелярии было всего 13 подьячих.

Направление деятельности канцелярии Мамонова, как мы уже заметили, каждый раз определялось тем или иным поручением, хотя «розыскные» дела составляли основной предмет ее ведения: таковы дела в Вологде, таково дело сибирского губернатора кн. Гагарина, наконец, поведено было указом за собственноручною подписью Петра «лейб-гвардии майорам Ивану Ильичу Дмитриеву-Мамонову, Ивану Михайловичу Лихареву с прочими офицеры исследовать дела по фискальским доношениям». Таким образом, видимо, сферой деятельности канцелярии служили дела «против третьего пункта», или «интересные», как они тогда именовались, — то есть дела, касающиеся нанесения ущерба государственной казне.