История США от глубокой древности до 1918 года - [345]

Самым опасным из этих бойцов был Эмилио Агинальдо, родившийся в провинции Кавите, Филиппины, 22 марта 1869 года. В 1895-м его избрали муниципальным главой его родного города — главой, которым некогда уже бывал его отец. И все же он стал революционером в ответ на испанские репрессии и 30 августа 1896 года возглавил открытый мятеж. Несколько месяцев ему удавалось побеждать части регулярной испанской армии.

Испанцы послали на Филиппины подкрепление, и Агинальдо пришлось отступить в горы. Здесь его позиции были непрочны, и наконец он принял от испанцев деньги и согласился покинуть страну. Деньги он держал нетронутыми (по его словам), чтобы использовать для будущего восстания при более благоприятных условиях, и ждал. Ждал он, как выяснилось, американского флота.

У американцев было меньше кораблей, чем у испанцев, но это были новые, прекрасно сделанные корабли. На сей раз Соединенные Штаты оказались готовы к войне, по крайней мере на море.

Частично эта заслуга принадлежала американскому морскому офицеру Альфреду Тайеру Мэхэну (род. в Вест-Пойнте, Нью-Йорк, 27 сентября 1840 года). Сын профессора Вест-Пойнта, сам он поступил в Военно-морскую академию в Аннаполисе. В годы Гражданской войны занимался организацией морской блокады и оставался во флоте вплоть до своей отставки в чине контр-адмирала в 1896-м.

Он был видным военным теоретиком, написал «Влияние морской силы на историю. 1660–1783» в 1890-м, «Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю. 1793–1812» в 1892-м и «Интерес Америки в морской силе сегодня и завтра» в 1897-м.

Предположение состояло в следующем. Океан бесконечен и занимает весь мир; земля конечна и состоит из разделенных частей. Сухопутная военная сила может оккупировать регионы, прилегающие к ее домашней базе, но должна остановиться на берегу, если у нее нет флота. Морская сила, будучи отделенной от сухопутной океаном, может стать изолированной и посредством флота атаковать врага в любой береговой точке, может обезопасить свою торговлю, может блокировать неприятеля. Опираясь на ресурсы всего мира, морская сила в конце концов победит континентальную. Вот по этой причине, указывал Мэхэн, Великобритания в итоге сокрушила своих недругов, включая Наполеона, и получила мировую империю.

Никакая страна не может стать сильнее без собственного флота, сказал Мэхэн. Что касается Соединенных Штатов, у которых нет сухопутных границ с влиятельными странами и есть два обширных океана с обеих сторон, они способны стать особенно сильными, даже неуязвимыми, если у них будет эффективный флот. Мэхэн указывал на необходимость иметь опорный пункт на Гавайях и угольные базы на более мелких островах, поскольку Тихий океан гораздо шире Атлантического. Он также поддерживал строительство канала через Панамский перешеек, чтобы Соединенные Штаты могли в случае нужды быстро собрать свой флот в любом океане.

Следуя рекомендациям Мэхэна, американцы усиленно трудились над созданием эффективного флота, и хотя, когда пришло время воевать с Испанией, канала через перешеек не было, в обоих океанах находились американские корабли.

Тихоокеанский флот был дислоцирован особенно удачно благодаря исторической случайности. Министра флота Джона Дэвиса Лонга (род. в Бакфилде, Мэн, 27 октября 1838 года) не оказалось в его кабинете, а его помощник ненадолго занял его место и выполнял обязанности секретаря. Этим помощником был Теодор Рузвельт, страстный поклонник Мэхэна[138], стремившийся к верному применению флота. Он приказал шести кораблям в Тихом океане проследовать в Гонконг и готовиться действовать против Филиппин, когда объявят войну. Вернувшийся министр Лонг был в ярости, но приказа не отменил.

В то время как у Соединенных Штатов имелся способный выполнять поставленные задачи флот, армия у них, можно сказать, отсутствовала. У испанцев тогда находилось на Кубе 155 000 солдат, а у американцев их всего было 28 000, причем целое поколение они не сражались ни с кем, кроме индейцев.

На службу были призваны добровольцы, но их не стали усиливать ветеранами путем распределения последних по новым, укрупненным армейским подразделениям. Напротив, ветеранов не трогали, а новобранцы оказались предоставленными самим себе. Более того, организация поставок (будь то пища или медицинские услуги) была на редкость плохой — ни на какой будущей войне Соединенные Штаты уже не допустили подобного бесчестья[139].

Как только об объявлении войны стало известно в Гонконге, американской флотилии под командованием коммодора Джорджа Дьюи (род. в Монтпилиере, Вермонт, 26 декабря 1837 года), ветерана Гражданской войны, пришлось уйти, так как в ином случае статус Гонконга как нейтрального порта оказался бы под вопросом. Это устраивало Дьюи. Ему приказали идти в Манилу, на 1050 километров к юго-востоку.

Под командованием Дьюи было шесть кораблей — четыре крейсера и две канонерские лодки, и 27 апреля 1898 года, приведя все свои суда в полную боевую готовность, он отплыл в сторону Манилы. Его ждали десять испанских кораблей вкупе с береговыми батареями. Европейцам в Гонконге, полагающим, что испанцы таковы, какими были когда-то, казалось, будто Дьюи на всех парах идет к своей гибели — но на это не имелось и шанса. Корабли Дьюи представляли собой новейшие разработки и находились в отличном состоянии. Испанские — не многим отличались от развалин, и испанский адмирал ждал поражения.