История средневековой философии - [119]

Что касается заявлений о полном преображении в Бога и отождествлении человека с Сыном Божьим, то Экхарг впоследствии признавал себя виновным в преувеличении.

Что касается описания божественного образа как "нетварного" света в душе, он обращал внимание на тот факт, что не отождествил этот нетварный свет с тварной душой. Говорил же он следующее: если бы. душа была тождественна вечному образу Бога, она сама по себе была бы нетварной. В действительности же человеческая душа не может быть отождествлена с вечным образом Божьим Но только становясь одним с этим образом, тварная душа отрешается от своей тварности и соединяется с божественным сущим.

Учение Экхарга об этом представляется невнятным Однако ясно, что тенденция его мысли может быть хорошо представлена Плотиновой идеей "бегства единственного к Единственному", разумеется с учетом акцента Экхарта на возрождении посредством рождения Слова, или Сына, в душе.

Как Экхарт находит в душе единый центр или единую основу, запредельные множеству сил или способностей, точно так же он стремится найти в Боге простую основу божественното бытия, запредельную различию Лиц[496]. Мистическое единение, таким образом, понимается им скорее как соединение основы души с божественным Единым, как возвращение души к ее истинному центру.

Некоторые авторы считали, что мысль Экхарта предвосхищает немецкий трансцендентализм. Ето отождествление божественного esse с божественным intelligere можно, если мы того пожелаем, рассматривать как предвосхищение послекантовското отождествления предельной реальности, или Абсолюта, с мыслью. Коли на то пошло, точно так же можно рассматривать и аристотелевское описание Бога как мышления, которое мыслит себя. Однако если мы не имеем желания вслед за Гегелем считать всю европейскую мысль ведущей к абсолютному идеализму, то, видимо, уместнее рассматривать Экхарта в ето историческом контексте - как человека, которого заботили углубление религиозного духа и содействие непосредственному приближению к Богу и единению с ним. Именно благодаря этой озабоченности ето мысль могла оказывать влияние на религиозные движения средневековья, которые в своей враждебности по отношению к официальной церкви заходили гораздо дальше, чем позволяла позиция самого Экхарта. Что касается попыток некоторых нацистских авторов прибрать к рукам выдающегося средневекового доминиканца, их можно отбросить как абсурдные. Использование родного языка и обращения к внутреннему миру не влекут за собой теорий крови и расы. Горячим защитником ортодоксальности Экхарта был ето собрат-доминиканец, писатель-мистик бл. Генрих Сузо (ок. 1295-1366), который родился в Констанце. Как и Экхарт, Сузо был проповедником, однако куда меньше склонялся к спекулятивному мышлению. Мы находим, правда, в его сочинениях мысль о мистическом единении с Богом, происходящем в том воссоединяющем средоточии души, которое есть образ Божий. Мы также находим у него мысль об актуализации в душе образа Бога (посредством внушенных Богом знания и любви), имеющей своим результатом "рождение Бога", или "рождение Христа", в душе. Однако в мистической доктрине Сузо меньше неоплатонизма, чем в доктрине Экхарта, и она больше соответствует эмоциональной и христоцентрической духовности таких писателей, как св. Бернар. Правда, Сузо использует такие выражения, как "погружение в Бога", но очевидно, что его мысль не является пантеистической. Он был канонизирован в 1831 г.

Еще один доминиканский мистик XIV в. - знаменитый проповедник Иоганн Таулер (ок. 1300-1361). В человеке Таулер различает три уровня - человека чувствующего, человека разумного и человека, рассматриваемого в отношении к высшей части его души, das Germit. Об этой последней он говорит, что она и выше и глубже, нежели силы или способности души, которые коренятся в ней. Она сотворена, но ей присуща врожденная и постоянная направленность на Бога. Иногда кажется, что Таулер употребляет Gemut как синоним Grund (основа души). Однако доказывали[497] - возможно, справедливо, - что эти два понятия, хотя они тесно связаны друг с другом, все же необходимо различать. Основа души есть вечное местопребывание Бога, тогда как Gemut есть некая деятельная сила, возникающая из основы, пронизывающая разум и волю и возвращающая силы души в себя, а значит, в основу, или местопребывание. Бога.

Основанием или предпосылкой единения с Богом является подобие души ему, присущность ей его образа. И поскольку Таулер настаивает на подчинении сил души Богу и на покорности Божьей воле в волении и действии, то может показаться, что, с его точки зрения, актуализация богоподобия души состоит скорее в подчинении Богу воли и поведения, нежели в каком-то мистическом уходе, ведущем к поглощению божественным сущим. Однако ясно, что Таулер, в сущности, имеет в виду такое единение человеческого духа с божественным, в котором человек утрачивает сознание своей собственной обособленности. В то же время неясно, говорит ли он просто о психологическом состоянии, в котором приостанавливается сознание собственной отдельности, или же говорит об онтологическом поглощении. Кажется, он имеет в виду первое; однако с этим согласны не все авторы.