История Средиземноморского побережья - [10]

Шрифт
Интервал

Если море непредсказуемо, средиземноморский климат компенсирует этот факт. Он, в общем, стабилен и имеет относительно простой характер. Во всем регионе лето жаркое, а зима, хотя часто является довольно прохладной, короткая и солнечная. Можно представить эмпирическую формулу средиземноморского климата в форме M/R, где R – количество миллиметров осадков, выпавших в летние месяцы, а М – средний максимум температуры по Цельсию в самом жарком месяце. Тогда в регионах с чисто средиземноморским климатом получится коэффициент меньше семи.

Наличие оливковых деревьев – явный признак того, что ты находишься в Средиземноморье. Это правда, что олива, вероятнее всего, не является представительницей местной флоры и была привезена с Востока. Но здесь она распространилась настолько широко, что можно утверждать: в районе, где есть оливковые рощи, присутствует чисто средиземноморский климат. Дуб падуболистный и алеппская (иерусалимская) сосна – еще два надежных климатических показателя. Олива также является гарантией того, что заморозки на почве чрезвычайно редки, поскольку дерево не выживает при температуре ниже 38 градусов по Фаренгейту.

Годовое количество осадков является умеренным на всем Средиземноморье; среднее количество – 24 дюйма. Однако на Корфу может выпасть и 45 дюймов, а в Оране – 15. На Мальтийском архипелаге, где точный учет велся с 1879 года, среднегодовое количество осадков составляет около 20 дюймов, но были года, когда оно достигало 39 дюймов и даже опускалось до 10 дюймов. Хотя средние цифры не слишком отличаются от данных для Юго-Восточной Англии, дожди в Средиземноморье, как правило, идут и осенью, и даже тогда большинство дней остаются безоблачными. Понятно, что интенсивность осадков велика. Судя по записям, за один октябрьский день на Мальте выпало 11 дюймов осадков, а в Гибралтаре 8 дюймов – отнюдь не редкость. В этом регионе нет одного – долгих серых дней с непрерывно моросящим дождем. Это «привилегия» севера. За сутки выпадает несколько дюймов осадков, потом небо очищается, облака рассеиваются, и на небе снова появляется солнце.

В большинстве районов сезон дождей начинается в сентябре. Его предвестниками являются сильные грозы. После первых осенних дождей часто устанавливается относительно сухой промежуток – в ноябре и декабре – до начала второго дождливого периода в феврале. В большинстве районов июль и август обходятся вовсе без дождей, а некоторых – июнь тоже. В это время, как пишут Олег Полунин и Энтони Хаксли в «Цветах Средиземноморья», «солнце светит в среднем десять часов в день… Этот жаркий сезон идеален для созревания фруктов всех видов, которыми Средиземноморский регион по праву славится.

Рост большинства растений приостанавливается в этот жаркий период и возобновляется, когда начинаются первые дожди. …Некоторые виды цветут в конце осени и начале зимы, а некоторые не прекращают активного роста даже зимой. Начало весны – время, когда цветет большинство средиземноморских многолетников. Пик цветения – конец апреля, когда равнины и склоны холмов покрывает ковер ярких однолетников. К июню они увядают, и многие выбрасывают семена. В это время еще цветут только чертополохи и представители семейства губоцветных».

Средняя августовская температура – 21–27 градусов, но в течение дня она может достигать и 32 градусов. В портовом городе она может существенно отличаться, поскольку на нее влияет степень открытости того или иного места морскому бризу. В Тунисе, к примеру, который считается сравнительно защищенным, температура нередко значительно превышает 30 градусов. А в других местах североафриканского побережья, где ощущается влияние ветра с моря, она редко повышается до 30 градусов. В летние месяцы ночная температура в западной части обычно опускается до 15–20 градусов, но в центре и на востоке она обычно не ниже 24 градусов.

Туристы из других частей света массово стекаются на Средиземноморье в июле и августе, но местные жители не жалуют эти два самых жарких летних месяца. Их образ жизни меняется, аппетит падает, дети становятся вялыми и раздражительными, а мухи, комары и жара мешают спать по ночам. Те, кто могут себе это позволить, едут на север, который покидают местные жители в поисках тепла. Если современные здания не оборудованы кондиционерами, сиеста – жизненная необходимость, а вовсе не роскошь. Магазины, офисы и другие учреждения открываются рано утром, когда царит прохлада и солнце еще не палит во всю силу. В полдень они закрываются, снова открываются около четырех часов пополудни и работают до семи или восьми вечера. Таким образом, хотя день прерывается сиестой, рабочие часы не сокращаются. Правда, и работодатели, и работники отдают себе отчет в том, что и количество, и качество работы в середине лета ниже средних показателей. В Палермо и других городах социальная жизнь начинается около восьми часов вечера. За вечеринкой с коктейлями может следовать ужин в 10.30 и посещение кинотеатра в полночь. В разгар лета производительность труда выше всего между восходом солнца и десятью часами утра. Потом начинается сильная жара. В тихие прохладные часы, когда земля еще дышит ночной влагой, а краски на земле и в море яркие и четкие (после полудня солнце сделает их пыльными и тусклыми), житель Средиземноморья активно работает. Турист, позже заметивший его спящим в тени рожкового дерева (а рядом с ним – бутылочку с вином и узелок с хлебом, оливками, чесноком и помидором или половинкой огурца), может позавидовать такой ленивой жизни. Он поневоле начнет сравнивать ее с его собственной постоянной суетой на севере. Этот турист, вероятнее всего, не знает, что спящий рабочий встал в четыре часа утра, целый час добирался до своего поля и четыре часа трудился в поте лица, причем все это раньше, чем турист выпил свою первую чашку кофе.


Еще от автора Эрнл Брэдфорд
История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена

Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.


Рекомендуем почитать
Во власти цифр. Как числа управляют нашей жизнью и вводят в заблуждение

Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.


Старший брат следит за тобой. Как защитить себя в цифровом мире

В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.


Продолжим наши игры+Кандибобер

Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.


О науке без звериной серьёзности

О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».


Антология машинного обучения. Важнейшие исследования в области ИИ за последние 60 лет

История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.