История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя - [109]
Остальные сокращения поясняются в приложенном списке литературы.
Лексический материал извлекался, в основном, из известных исторических, толковых и переводных словарей, которые в тексте не называются, но перечислены в упомянутом списке.
2. Языки и диалекты
авест. — авеста
алб. — албанский
англ. — английский
англосакс. — англосаксонский
арм. — армянский
афг. — афганский
балт. — балтийский
балто-слав. — балто-славянский
белор. — белорусский
брет. — бретонский
болг. — болгарский
вал. — валлийский
венг. — венгерский
венетск. — венетский
в.-луж. — верхнелужицкий
галл. — галльский
герм. — германский
готск. — готский
греч. — греческий
датск. — датский
диал. — диалектное
др.-инд. — древнеиндийский
др.-в.-нем. — древневерхненемецкий
др.-ирл. — древнеирландский
др.-исл. — древнеисландский
др.-прусск. — древнепрусский
др.-русск. — древнерусский
др.-сакс. — древнесаксонский
др.-сербск. — древнесербский
жемайт. — жемайтский
и.-е. — индоевропейский
ит. — итальянский
иллир. — иллирийский
ирл. — ирландский
исл. — исландский
кашуб. — кашубский
кельт. — кельтский
кимр. — кимрский
корн. — корнский
лат. — латинский
латышск. — латышский
ликийск. — ликийский
литовск. — литовский
лув. — лувийский
макед. — македонский
нем. — немецкий
н.-луж. — нижнелужицкий
норв. — норвежский
о.-слав. — общеславянский
осет. — осетинский
оскск. — оскский
пелигн. — пелигнский
полабск. — полабский
польск. — польский
прибалт.-словинск. — прибалтийско-словинский
рум. — румынский
русск. — русский
санскр. — санскрит
сербск. — сербохорватский
сканд. — скандинавский
слав. — славянский
словацк. — словацкий
словенск. — словенский
ср.-в.-нем. — средневерхненемецкий
ст.-слав. — старославянский
тадж. — таджикский
тохарск. — тохарский
укр. — украинский
франц. — французский
фриз. — фризский
фриг. — фригийский
хеттск. — хеттский
чак. — чакавский
чешск. — чешский
швед. — шведский
ДОПОЛНЕНИЯ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ:
Несколько раньше выхода этой своей обобщающей монографии об индоевропейских терминах родства О. Семереньи писал в статье на близкую тему: «Оживление вокруг системы индоевропейских терминов родства», которая вызывала столько интереса в прошлом столетии и еще в начале этого столетия, постепенно, как будто, затихло. Еще выходят различные исследования большего или меньшего объема, но речь в них идет едва ли о приобретении новых знаний, а самое большее — о новых интерпретациях (антропологического толка) уже известных данных. И, однако, в этой области есть, как мне кажется, еще много проблематичных моментов, которые ждут разъяснения и даже дают решение в руки, если строго соблюдать аспекты и требования словообразования[1450]. В то самое время, когда писались эти слова насчет затишья в исследовании терминов родства, другой западногерманский индоевропеист Р. Нормье (R. Normier, Саарбрюкен) в каких-нибудь двухстах километрах от О. Семереньи (Фрайбург) заканчивал свою работу об индоевропейских терминах родства, а двумя годами раньше (1975 г.) вышла в Чехословакии книга В. Шаура об этимологии славянских терминов родства[1451]. Таким образом, упомянутое затишье иллюзорно, точнее сказать, его нет совсем, и книги о названиях родства пишутся сейчас не реже, а даже чаще, чем во времена Дельбрюка. Другое дело — это то, что, помимо собственно лингвистических работ и даже несколько заслоняя собой эти последние, выходили в свет разные антропологические системы, где много сложных схем и свободных аналогий, много говорится о самих системах родственных отношений и очень мало лингвистического содержания. Делать прямые заключения от родственных отношений людей к структуре самих слов, обозначающих эти отношения, так же неверно, как по данным археологии судить о прошлом языка. Язык отражает внеязыковую действительность, но отражает своеобразно, поэтому в исследовании терминов родства мы вновь должны уделить главное внимание не антропологии и не системам родства австралийцев, а этимологии и словообразованию названий родства.
Далее, парадоксально, но до сих пор остается фактом, что индоевропеистика моделирует свои представления об индоевропейском на базе классических (включая индоиранские) и западноевропейских языков и в очень малой степени — на славянских данных. Это можно, не колеблясь, сказать об индоевропейских реконструкциях Бенвениста и Трира. Семереньи лучше знает и больше учитывает балтийские и славянские языки, но и у него сказывается это «special reference to…» (а по сути дела — preference of…) части языковых фактов, что, конечно, ослабляет некоторые «окончательные решения». Поэтому мы в своей рецензии на новую важную книгу Семереньи остановимся главным образом на вопросе адекватности лингвистических (этимологических, словообразовательных, семантических) реконструкций и толкований.
Индоевропейская лексика родственных отношений стара, как сам индоевропейский, даже в отдельных элементах старше индоевропейского языкового типа как такового, поэтому мы должны думать также о достижимой глубине реконструкции. Ясно, что ниже определенного предела реконструкция не поддается уже никакой проверке. Такова, например, этимология лат.
Олег Николаевич Трубачев как научный деятель, как творческая личность представляет собой поистине целый континент в отечественной науке. Это крупнейший авторитет в мировой славистике и индоевропеистике. В своих трудах, посвященных поиску прародины русов – первого славянского очага, вопросам происхождения русского народа, исследованию русского языка, – академик О.Н. Трубачев последовательно занимал антинорманнистские позиции.Эта книга объединила наиболее значимые работы великого русского ученого, посвященные истории Руси и славянства.
Древнее Перу – это страна легенд. Одна из них – самая невероятная и вместе с тем удивительно правдивая – повествует о саде, украшавшем некогда столицу империи город Куско. Империя эта была самой могущественной, самой большой и к тому же самой многонаселенной из всех когда-либо существовавших у индейцев. Вместе с инками древнеперуанская культура, прошедшая путь чрезвычайно сложного развития, достигла своей блестящей вершины всего лишь за одно столетие.С падением империи Чиму инки наконец устранили своих самых последних соперников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.