История Сепфоры, жены Моисея - [7]
— Мы должны рассказать отцу о том, что произошло у колодца. Он, несомненно, захочет увидеть Египтянина и пошлет кого-нибудь за ним. Пришелец не посмеет отказаться, ему придется прийти.
— Нет! — с такой решительностью воскликнула Сепфора, что ее сестры вздрогнули и на мгновение остановились, оставив овец без присмотра.
— Не надо ничего говорить, — повторила Сепфора мягче.
— Почему? — осторожно спросила Сефоба.
— Наш отец захочет наказать сыновей Уссенека, а это ни к чему.
Орма расхохоталась:
— Надеюсь, что он накажет их кнутом и палкой! И оставит на солнце без глотка воды!
— Их, несомненно, следует проучить, — поддержала сестру Сефоба.
— Их уже проучили, — настаивала Сепфора. — Старший брат, может быть, уже умер. Они хотели показать свою силу, но нашелся человек сильнее, чем они. Зачем доводить их до бешенства, они только отравят пастбища своими криками о мщении…
— Ну вот, Сепфора опять воображает себя нашим отцом! — усмехнулась Орма.
Она откинула шаль на плечо и, покачивая бедрами, пошла вперед:
— Мне все равно, что будет с Уссенеком и его сыновьями. Я думаю о Египтянине. Я расскажу отцу о нем, как только мы придем домой!
— Как же ты глупа!
Голос Сепфоры прозвучал в горячем воздухе, как удар кнута, и в мгновение ока она оказалась перед Ормой:
— Пришелец сказал «нет»! Разве ты не слышала? Его слова ничего не значат для тебя? Ты не хочешь проявить уважение к его желанию?
Орма ждала помощи от Сефобы, это было видно по взгляду, который она обратила к сестре:
— К его желанию? Что ты знаешь о его желаниях? Он просто смутился. И он плохо говорит на нашем языке.
— Он говорит достаточно хорошо, чтобы сказать «да» или «нет», и понимает разницу между этими словами.
— Ну и что? Это нехорошо. Из-за тебя мы ему обязаны…
— Я прекрасно знаю, чем я ему обязана. Не забывай, что сын Уссенека набросился на меня.
— Наш отец должен его поблагодарить.
— Он это сделает, когда будет нужно. Обещаю тебе.
— Он… Ну, Сефоба, скажи же что-нибудь!
— Что сказать? — вздохнула Сефоба. — Сепфора права: он сказал «нет»!
— Но его глаза мне клялись совсем в другом. Я лучше вас умею читать в глазах мужчин.
— Орма, послушай меня…
— Незачем. Я уже все слышала, и я тебе отвечаю, что я все расскажу отцу и никто, даже ты, не сможет мне помешать.
Сепфора с силой схватила Орму за руки, заставляя повернуться к себе.
— Этот человек спас меня от бесчестья. А может быть, от смерти. Я знаю не хуже тебя, чем я ему обязана. Но я знаю, что он не хочет, чтобы его рассматривали, ему не нужны ни нежность, ни воркование. Он плохо говорит на нашем языке, он боится слов, которые он произносит. Он ищет укрытия. Разве ты не заметила, как он исчез только что? Есть только один способ поблагодарить его за помощь оставить его в покое. Неужели ты не способна понять это?
Каждый раз, когда Сепфора поддавалась гневу, ее слова звучали так, словно говорил сам Иофар. Орма поджала губы и опустила голову.
— Дай ему время решить самому, — продолжала Сепфора спокойно, словно говорила с упрямым ребенком. — Орма, пожалуйста, дай ему время! Он не забудет твоей красоты. Да и какой мужчина забудет ее?
Лесть понравилась Орме:
— Откуда ты знаешь? Ты всегда думаешь, что ты все знаешь!
Сефоба приблизилась к ним и обняла сестру за плечи:
— Давай не будем ссориться! Твой принц никуда не денется. Доживем до завтра.
Орма оттолкнула руку сестры:
— У тебя Сепфора всегда права.
Но Сефоба не сдалась и сказала с беззлобной насмешкой:
— И потом, что ты будешь делать сегодня с пришельцем? Ведь ты будешь очень занята. Не забывай про Реба.
— Ах! Опять этот…
— «Ах! Опять этот»! Вот именно, он пересек пустыню, чтобы полюбоваться твоей красотой.
— Мне уже заранее скучно.
— Посмотрим.
Золотые браслеты
Владение Иофара было похоже на небольшую укрепленную крепость. Около двадцати домов из глазурованного кирпича с плоскими крышами стояли по кругу, образуя глухую стену длиной в тысячу локтей. В стене были одни тяжелые ворота из дерева акации с бронзовой отделкой. Ворота открывались на рассвете, что позволяло издалека видеть приближающихся путников.
Окна домов, раскрашенные в голубой, желтый и красный цвет, выходили на большой утрамбованный двор. Во дворе возились слуги, приставленные ухаживать за верблюдами, мулами и ослами, на которых приезжали гости великого жреца, — по животным можно было судить о богатстве и ранге приехавшего. Самые знатные и именитые приезжали даже из самых отдаленных областей всех пяти царств Мадиана, чтобы просить у Иофара совета или обратиться к нему за правосудием. Иофар принимал их в глубине двора на небольшом возвышении, устроенном прямо перед его комнатой, под широким навесом из балок смоковницы, обвитых виноградом.
Сегодня возвышение было в честь Ребы застлано драгоценными пурпурными коврами, привезенными за большие деньги из страны Ханаанской. Вокруг огромных подносов, выточенных из оливкового дерева и покрытых медью, были разбросаны вышитые золотом подушки. На подносах лежали жареные ягнята, начиненные баклажанами, кабачками, молодым луком-пореем и украшенные цветами теребинтового дерева. Кувшины были наполнены вином и пивом, вокруг инкрустированных лазуритом бронзовых кубков лежали горы фруктов.
Июнь 1950 года, Вашингтон. Идет суд над Марией Эпрон: ее обвиняют в убийстве американского агента и работе на советскую разведку — если Марию признают виновной, ей грозит электрический стул. Адвоката у нее нет. Единственная ее защита — собственные воспоминания, пленительная красота еще не постаревшей женщины и артистический дар. Процесс над беглой русской актрисой будет длиться четыре дня. Но за этот короткий срок читатель вместе с героиней побывает в кремлевском закулисье, на сценах ведущих московских театров, переживет тяготы сталинских репрессий, окажется в далеком Биробиджане, столице Еврейской автономной области в Сибири, узнает о тяжелейшей судьбе пленников ГУЛАГа, окунется в мир бродвейских постановок.
Начиная с книг «Память Авраама» (1983, Премия Livre Inter) и «Хазарский ветер» (2001), Марек Альтер продолжает свой труд проводника памяти. Своей трилогией «Библейские героини», первым томом которой является «История Сарры, жены Авраама», он переосмысляет библейские события, отдавая в них женщинам заслуженное место.«Однажды я подумал о том, что отсутствие женского взгляда на Библию было источником всех недомолвок, которые вызывают столько вопросов и споров. Тогда я решил прочесть Библию через фигуры ее женских героинь, и все сразу изменилось.
Начиная с книг «Память Авраама» (1983, Премия Livre Inter) и «Хазарский ветер» (2001), Марек Альтер продолжает свой труд проводника памяти. Романом «Лейла» завершается трилогия «Библейские героини». В 397 году до Рождества Христова в Сузах, пышной столице Персидской империи, где жил в изгнании еврейский народ, юная Лейла ожидает обещанного счастья: она должна выйти замуж за Антиноя, блистательного персидского воина, приближенного к трону. Но Ездра, её возлюбленный брат, противится браку с иноверцем.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.