История Сэмюела Титмарша и знаменитого бриллианта Хоггарти - [33]

— Я не хуже других знаю ее странности, сударыня, — сказал я, — и понимаю, что и нрав ее и манеры не таковы, чтобы она могла составить вам подходящую компанию. Я знаю, она вам не по душе. Она писала к нам в Сомерсетшир, что оказалась вам не по душе.

— Ах, вот как! Так она еще поносит нас перед своими друзьями? — вскричала мисс Брафф (именно эту мысль я и старался ей внушить). — Если мы ей не по душе, для чего ж ей оставаться в нашем доме?

— Она и вправду загостилась, — поддакнул я. — И ее племянник и племянница, уж конечно, ждут ее не дождутся. Умоляю вас, сударыня, не уходите, я надеюсь на вашу помощь в деле, ради которого приехал сюда.

Дело же, ради которого я приехал сюда, сэр, состояло в том, чтобы вызвать сих двух дам на генеральное сражение, а под конец воззвать к миссис Хоггарти, сказавши, что ей, право же, не подобает оставаться далее в доме, с хозяевами которого у нее возникают столь прискорбные разногласия. И сражение разыгралось, сэр; огонь открыла мисс Белинда, заявив, что, сколько она понимает, миссис Хоггарти клевещет на нее своим друзьям. И хотя под конец мисс в ярости выбежала вон, заявивши, что уйдет из собственного дома, если эта мерзкая особа здесь останется, — ваша дражайшая тетушка засмеялась и сказала: «Знаю я, что замышляет эта скверная девчонка. Но, благодарение богу, у меня доброе сердце, и как истинная христианка я способна ей простить. Я не покину дом ее превосходного папеньки, не стану огорчать своим отъездом сего достойного человека».

Тогда я попытался воззвать к ее сочувствию. «По словам Сэма, сударыня, ваша племянница миссис Титмарш последнее время чувствует нездоровье… по утрам ее поташнивает, сударыня… она бывает угнетена и не в духе… у молодой супруги, сударыня, признаки сии говорят сами за себя».

На это миссис Хоггарти отвечала, что у ней есть отменные укрепляющие капли, она пошлет их миссис Титмарш, и, уж конечно, они пойдут ей на пользу.

С великой неохотою я был вынужден ввести в бой свой последний резерв, и теперь, когда все уже давно позади, могу открыть вам, мой мальчик, что это было. «Сударыня, — сказал я, — мне надобно с вами переговорить еще об одном деле, да не знаю, как и начать. Вчерашний день я обедал у вашего племянника и познакомился у него с молодым человеком… с весьма вульгарным молодым человеком, но он, видно, втерся в доверие к вашему племяннику и, боюсь, сумел произвести впечатление на вашу племянницу. Фамилия его Хоскинс, сударыня. И ежели я скажу вам, что он, который при вас не переступал порога этого дома, за три недели вашего отсутствия обедал у вашего чрезмерно доверчивого племянника целых шестнадцать раз, вы сами вообразите… то, что я и вообразить не смею».

Выстрел попал в цель. Ваша тетушка так и подскочила и уже через десять минут сидела в моей карете, и мы мчались в Лондон. Ну, как, сэр, это ли не хитрый маневр?

— Вы ловко все это разыграли, мистер Смизерс, и моей супруги не пожалели, — сказал я.

— Да, и вашей супруги не пожалел, но это ради вас же обоих.

— Ваше счастье, сэр, что вы пожилой человек и что это дело прошлое, — отвечал я, — не то клянусь, мистер Смизерс, я задал бы вам такую трепки, какая вам и не снилась!

Вот каким образом миссис Хоггарти была возвращена к своим родным; и вот почему мы сняли дом на Бернард-стрит, а как мы там жили, об том сейчас и надлежит рассказать.

Глава X О частной жизни Сэма и о фирме «Брафф и Хофф»

Мы сняли приличный домик на Бернард-стрит, Рассел-сквер; и тетушка выписала из провинции всю свою мебель, которой вполне хватило бы на два таких дома, но нам, молодым хозяевам, она досталась очень дешево, так как нам пришлось оплатить лишь перевозку из Бристоля.

Когда я в третий раз принес миссис Хоггарти ее дивиденд, каковой выплачивался раз в полгода, она, надобно сказать, дала мне пятьдесят фунтов из восьмидесяти (а за четыре месяца, что она прожила у нас, я не видал от нее ни шиллинга) и сказала, что от бедной старой женщины, которая и не ест, а клюет, как воробушек, за квартиру и за стол этого больше чем достаточно.

В Сомерсетшире я видел собственными глазами, как она за один присест уплела девять воробушков, запеченных в пудинг; но она была богата, и мне не приходилось жаловаться. Пусть, живя с нами, она экономит в год по меньшей мере шестьсот фунтов, что ж, все это в один прекрасный день перейдет ко мне же; так что мы с Мэри утешились и только старались как могли лучше сводить концы с концами. Содержать дом на Бернард-стрит да еще откладывать понемножку при нашем доходе в четыреста семьдесят фунтов в год было нелегко. Но как же мне повезло, что у меня все-таки был такой доход!

Когда миссис Хоггарти уезжала со Смизерсом из «Ястребиного Гнезда», в ворота на своей четверке серых въехал мистер Брафф; и я дорого бы дал, чтобы поглядеть на этих двух джентльменов, когда один увозил добычу из-под носу у другого, из его же логова.

Мистер Брафф заявился к нам на другой день и сказал, что уедет отсюда только вместе с тетушкой; ему известно, как постыдно вела себя его дочь, но он застал ее в слезах, «да, в слезах, сударыня, и она на коленях молила бога простить ее»! Однако же ему пришлось уехать из моего дома одному, ибо у тетушки была своя causa major