История Сарры, жены Авраама - [15]

Когда я украшу себя для него,

Когда на мои бедра лягут его руки

Ишби Сум-Узур схватил концы пояса мужа и развязал их, потом развел в стороны полы туники, которая скользнула с ее плеч, и она оказалась совершенно нагой.

Когда молоком разгладит он мои бедра

Положив руку на ее бедро, отец подтолкнул ее к чаше с мазью. Взял из рук раба деревянную чашу, зачерпнул ею благоухающую воду. Высоко поднял руку над Сарой и вылил воду ей на грудь. Она согнула колени, холодная вода стекала по ее животу до самого разреза вульвы.

Песни становились все более сладострастными, барабаны отстукивали в такт словам:

Когда на мою вульву положит он руку,

Когда, словно черный корабль, он откроет ее гребень…

Еще не видя его, она знала, что он стоит за ее спиной. Он, муж. Она увидела, как отец передал ему чашу, и ей показалось, что сердце ее готово разорваться.

Муж наклонился, чтобы наполнить чашу. Его голое плечо коснулось бедра Сары. Она вдохнула резкий запах его волос, смазанных гвоздичным перцем.

В благоуханной воде отражались пальцы, которые сейчас дотронутся до нее.

Вся взмокшая, Сара отскочила от вазы, схватила с пола свою тунику и побежала к краю возвышения, где стояли женщины. Эжиме преградила ей путь. Сара, не думая, оттолкнула ее, услышала звук падения, крики, пробежала через одну комнату, потом через следующую. Хор смолк. Сара заметила перепуганное лицо служанки и побежала дальше в сад. Она хорошо знала дорогу. Мимо каналов, мимо водоемов. Она знала, что, пробегая от одного к другому, она доберется до улиц, лежащих за стенами дома.

* * *

Сара бежала прямо вперед, не думая ни о чем, кроме того, чтобы убежать как можно дальше. Между высокими кирпичными стенами извивались узкие затененные улочки, которые иногда сужались так, что по ним могли пройти только два или три человека, или груженый осел. Под изумленными взглядами прохожих она, не замедляя бега, скользнула между мешками и корзинами странствующих торговцев.

Наконец, запыхавшись, она добралась до городской стены царского города Ура, вдоль которой проходил большой канал с тысячей ответвлений, подающих воду Евфрата в храмы, в царские дворцы и в дома знатных горожан. На западе и на юге он через открытые ворота опоясывал благородный город, как остров, отделяя его и очищая от грязи нижнего города, где жил простой люд.

Съежившись в тени стены, Сара пыталась разглядеть в толпе слуг или рабов, которых отец, несомненно, послал ей вдогонку. Она не увидела ни одного знакомого лица. Должно быть, они были так ошеломлены, что она была уже далеко, когда они бросились на ее поиски.

Сейчас она должна как можно быстрее добраться до каких-нибудь ворот. Сара колебалась. Позволят ли боги ей выйти за пределы городской стены?

Должно быть, Сара выглядела странно в кое-как наброшенной тоге с кисточками, с разошедшимися складками, с подкрашенными сурьмой глазами, с распустившейся от бега прической! Она представляла себе удивленные взгляды стражников, которые неусыпно следили за всеми входящими и выходящими из благородного города.

— А если вернуться в дом отца? — подумала Сара. — Силили поможет мне проскользнуть в мою комнату. Она, наверное, сейчас вся в слезах от тревоги и беспокойства. Она так обрадуется мне. О замужестве уже не может быть и речи, в этом она не сомневалась. Благородный муж, которого выбрал для нее отец, должно быть в гневе и унижении уже покинул их дом. Дом, в котором даже стены сейчас дрожат от гнева Ишби Сум-Узура.

Нет, она не может вернуться. Все кончено. С той минуты, как она увидела на возвышении этого человека, ее мужа, ее решение было принято. Она больше никогда не увидит Силили, не увидит сестер, отца, даже Киддина, о котором она вовсе не сожалела. Ее проступок, который она совершила на глазах у всех, лишил ее семьи. Сейчас самое главное это ускользнуть от солдат, которые с наступлением сумерек, заставляли всех расходиться по домам и выгоняли бродяг прочь из благородного города. Она найдет себе убежище на ночь за стенами города. Сейчас не время оплакивать собственную судьбу. Наоборот, сейчас она должна собрать все свое мужество. Завтра у нее будет время подумать обо всем.

Стараясь шагать как можно более естественно, она вернулась назад и устремилась по узкой малолюдной улочке, где она заметила проход, почти наполовину заваленный обвалившейся стеной, в который она с трудом протиснулась.

Спрятавшись от посторонних глаз, Сара сняла с головы роговые шпильки, на которые Силили намотала ее волосы. Она подумала было расплести косички, но решила, что у нее нет времени, и просто откинула их за плечи. Краем тоги она изо всех сил вытерла губы и щеки, надеясь снять краску. Потом Сара сняла тогу и оторвала подол, с еще висевшими на ней брачными кисточками. Понимая, что совершает непоправимое, Сара забросила их в кусты, быстро перевернула тогу наизнанку, чтобы она казалась менее богатой, оделась и покрыла голову в надежде, что стражники примут ее за служанку из богатого дома и не обратят на нее внимания. Ощутив ранее незнакомое чувство уверенности и даже веселого возбуждения, Сара вышла к каналу и пошла к северным воротам.