История с благополучным концом - [36]

Ариф говорил, а стоящий рядом Аскеров кивал в такт головой, и вид у него при этом был довольно-таки понурый. Дальнейшее происходило, как в тумане. В сопровождении Аскерова Рауф прошел в кабинет начальника тюрьмы, где ему был вручен ордер об освобождении, после чего, приняв душ и побрившись, он переоделся, и опять же вместе с Аскеровым н Арифом вышел на улицу.

Конечно, прежде всего Рауфу захотелось попасть в гараж, где его ждала банка с поспевшим уже драгоценным содержимым,

но, совладав с собой, он на любезное предложение следователя ответил, что сейчас поедет с Арифом не в город, а в противоположную сторону, в Бильгя. За семью печатями скрыто от человека будущее, но,- поступив столь благоразумно, ибо его желание встретиться с истосковавшимися близкими в ущерб собственным интересам выглядело ничем иным, как одной из разновидностей благородства, Рауф уподобился 'в этот момент прозорливому мудрецу, чьи каждодневные поступки способствуют возникновению гармонии между быстротекущим настоящим и будущим человеческой жизни. Вскоре он в этом убедился.

Аскеров.на глазах у всего тюремного начальства проводил Рауфа до машины. Несмотря на то, что Рауф разговаривал с ним без неприязни, внимательно слушал и временами вежливо улыбался, почти как с новым соседом или с дальним родственником подчиненного ему сослуживца. Аскеров разговаривал почти виноватым тоном, а напоследок, после того как Рауф уже сидел в машине, пригнулся к окну и, еще раз извинившись за недоразумение, попросил в случае возникновения малейших затруднений звонить ему на работу или домой в любое время суток. И это было приятно.

Ехали молча. Ариф, сосредоточенно глядя перед собой, вел машину, а его бывший клиент Рауф, сидя рядом, наслаждался минутами торжества и одновременно обдумывал, в каких самых убедительных словах посвятить Арифа в свою тайну.

Когда доехали до первой развилки, Ариф, перед тем, как повернуть в сторону Загульбы, махнул рукой направо, где виднелись в отдалении Мардакяны, и сказал, что птицу нашли где-то здесь. Если он хотел этим сделать приятное Рауфу, то это получилось, потому что, с удовольствием представив, как гнусное существо блуждало по окрестным дачам, добывая пищу в мусорных ящиках Рауф вспомнил о собаке и дал себе слово выпросить ее у директрисы, которая, если судить по Аскерову, тоже, наверное, изменилась в лучшую сторону.

После этого Рауф приступил к изложению обстоятельств, которые до сих пор были неизвестны его бывшему адвокату. Неторопливо, со всеми подробностями, рассказал о том, как в доме тестя увидел книгу со старинными рецептами. Поначалу Ариф слушал его хоть и внимательно, но с недоверием, но постепенно, когда Рауф перешел к описанию состава и удивительных свойств омолаживающего снадобья древних, в глазах Арифа появилось выражение острого интереса. Сославшись для вещей убедительности на мнение тестя, Рауф перечислил все запомнившиеся ему исторические факты чудодейственного влияния снадобья на организмы прославленных деятелей прошлого. Историю омолажевания Цезаря, начав ее с описания отлова древнеегипетского носорога, он поведал целиком и уже потом перешел к событиям более поздним, можно сказать, современным, имеющим отношение к нему лично. Рассказывал все, как было, ничего не утаивая, и его слова уподобились отборным семенам и дали первые ростки в ожидаемые сроки, ибо благодаря стараниям, принявшая их почва оказалась настолько ухоженной, что, захоти Рауф воткнуть в нее палку, она проросла бы незамедлительно.

Машина теперь еле ползла, уступая дорогу всем видам транспорта. Время от времени облизывая пересыхающие губы, Ариф напряженно слушал, и этот бескорыстный интерес человека, даже отдаленно не подозревавшего, что за всем этим его ждет, был Рауфу чрезвычайно по душе, и ему даже показалось, что рядом с ним на парте сидит его прежний школьный друг, у которого физическая сила и характер Рауфа вызывали в свое время самое почтительное отношение. Это давно забытое ощущение было приятным, но в следующую минуту, между Загульбой и Бильгя, когда Рауф объявил о своем окончательном решении поделиться драгоценным снадобьем, доставшимся ему ценой таких испытаний, труда и жертв, со своим лучшим и верным другом. Арифом в количестве, потребном для полного обновления изрядно обветшавшего в результате более чем полувековой эксплуатации организма, он понял, что переживает момент доселе не испытанный и счастливый беспредельно.

Великодушным предложением Ариф был растроган сверх меры, приостановив машину, он пожал руку Рауфу, а затем, извинившись за постыдную чувствительность, вызванную диабетом, вытер повлажневшие глаза. Нахлынувшие слезы, волна благодарности и умиления поглотили Рауфа с головой, и поэтому он не сразу разобрался в значении слов, услышанных вслед за этим.

- Но почему? - улыбаясь, спросил Рауф, который в глубине души был уверен, что отказ Арифа не что иное, как тактичная форма согласия, которым отвечают воспитанные люди на первое предложение выпить и закусить.

- Пойми меня правильно, - тревожно оглянувшись на обгоняющий машину трактор, начал Ариф, - я знаю, какая это ценная вещь. Но я не могу себе этого позволить. Вспомни Мамеда Мелик-Еганова.