История руссов. Славяне или норманны? - [51]

Однако, если историческая мысль до сих пор спала, то пора и проснуться, — этого требуют те, которые передоверили историкам изучение истории. Судя по публикациям историков за последние 25–30 лет, хронология их мало интересует. Что летописец придерживался сперва аннианского счета, убеждает нас и следующая хронологическая дата, — «лето 6366». В этом году, согласно летописцу, Михаил пошел на болгар, победил их и заставил болгарского царя Бориса и его бояр креститься.

В отношении этой даты в первоисточниках существует разноголосица, но ни один из них не указывает года более раннего, чем 861-й, согласно же счету наших историков, это событие падает на 858 год! Цифра явно ошибочная. Однако, если из 6366 мы вычтем не 5508, а 5500, то получим 866, дату, очень близкую к признанной многими — 865. Ошибся не первый русский летописец, а историки — его интерпретаторы. Распинаться перед величием этого летописца историки умеют, а вот соблюсти должный пиетет к нему не хватает сил.

Здесь уместно будет остановиться на том, почему мы часто находим в летописях расхождение на год по отношению к одному и тому же событию. И здесь существует основание для разноголосицы.

В исчислении «от Сотворения мира» началом года считалось 1 сентября, при исчислении «от Рождества Христова» — 1 января; иногда началом года считалось 1 марта. Поэтому событие случившееся 2 сентября при счете «от Сотворении мира», приходилось на следующий год по сравнению с другими исчислениями; событие, случившееся 2 января «от Р. X.», уже считалось в новом году, а «от Сотворения мира» — в старом.

Итак, мы выяснили, что первый русский летописец, по крайней мере в своих первых записях, придерживался «аннианского» исчисления. Поэтому пропуск в хронологии до Рождества Христова, о котором мы говорили в начале очерка, равняется не 54 годам, а на 8 лет меньше. Очевидно, срок царствования Давида равнялся 46 годам.

К сожалению, мы должны прервать здесь нашу нить изложения, — приходится поступать так, как при распутывании клубка с запутанными нитями: сначала освободить то, что освобождается легко, а затем переходить и к более сложному, дальнейшему. Мы, во всяком случае, указали путь для решения задачи.

3. Почему новгородцы стали называться «русью»?

Мы не собираемся здесь разбирать запутанный вопрос: кто была «русь» — славяне или норманны? Мы разберем только одно важное указание летописи, которое мы выяснили достаточно, от него можно будет в дальнейшем начать разматывание сложного клубка указанного вопроса.

Начнем с небольшого исторического вступления. Шлёцер, основоположник школы, признававшей, что норманское племя «русь», ставши во главе Новгорода и других славянских и неславянских племен, передало новгородцам, а затем и прочим славянам и неславянам свое имя, считал следующий отрывок летописи ясным, непреложным тому доказательством.

«И от тѣх прозвася Руская земля, Ноугородци, ти суть людье Новгородци от рода Варяжська, преже бо бѣша Словѣни» (Лаврентьевская летопись изд. 1872, с. 19).

Шлёцер полагал: «…варяги были норманны, а именно шведские, что тогда, как и теперь еще, шведы назывались в некоторых землях русскими, и что от тех пришлых варягов, и только со времени пришествия их в Новгород, тамошняя страна прозвалась русью, каковое название, однако же, впоследствии распространилось также и на Киев и на прочие завоевания рюриковых потомков» (Шлёцер. Нестор. I, с. 344).

Такое понимание Шлёцером приведенного отрывка легко объяснимо. Шлёцер не был русским и, естественно, не мог понимать древнерусский язык с теми тонкостями, которые может уловить только прирожденный русский.

Шлёцеру не были известны, далее, многие варианты данного отрывка, имеющиеся в других летописных списках, часто более точно переписанных, чем Лаврентьевская летопись. Эти варианты дают возможность кое-что исправить и вскрыть истинный смысл отрывка.

Кроме того, своеобразный, краткий, подчас излишне лапидарный стиль летописей наряду со старыми, давно забытыми словами и оборотами, либо слова, изменившие в настоящее время смысл, описки и т. д. — все давало основание к не совсем верному пониманию. Наконец, в указанном отрывке есть действительно двусмысленность; к несчастью, Шлёцером был принят неверный вариант ее.

Все это понятно, но как Шахматов и другие исследователи, в том числе и Д. С. Лихачев, выпустивший в 1950 году в издании Академии наук два тома текста, перевода и комментарий к «Повести временных лет», не разобрались во всем этом, — понять трудно.

Шлёцер понял так: из-за норманнов-руссов, ставших властителями славян-новгородцев, новгородцы, а дальше и другие славянские и неславянские племена, подчиненные Новгороду, стали называться варягами и другими народами тоже «русью». Раз, мол, новгородцы подчинены руси, то и они русские. Впоследствии, мол, и сами новгородцы усвоили эту терминологию.

Логика та же, что и теперь: для иностранцев и по сей день все армяне, узбеки, грузины, украинцы, евреи, латыши, поляки и т. д. поскольку они входят в состав государства, где доминируют русские, — все они «русские».

Интересно отметить, что даже такие высокоразвитые государства, как Германия, Франция, Англия и т. д., до сих пор не различают понятий национальности и гражданства. Для них негр из Сенегала есть представитель французской национальности, а между тем он только французский гражданин. Чтобы убедиться в путанице, достаточно взглянуть на формы паспортов и прочих документов упомянутых государств.