История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1 - [16]
Отношеніе критики.
Русская критика и публика восторженно приняла новое произведеніе Пушкина. Всѣхъ плѣнили описанія цыганскаго быта, заинтересовалъ и драматизмъ поэмы; отмѣтила современная критика и самобытность Пушкина въ отношеніи къ герою, отмѣтила на зависимость отъ Байрона лишь въ "манерѣ пнсьма". Критикъ "Московскаго Вѣстника" указалъ, что съ «Цыганъ» начинается новый, третій періодъ въ творчествѣ Пушкина, "русско-пушкинскій" (первый періодъ онъ назвалъ "итальяно-французскимъ", второй — "байроническимъ"). Совершенно справедливо отмѣтилъ критикъ: 1) наклонность Пушкина къ драматическому творчеству, 2) "соотвѣтственность съ своимъ временемъ", т. е. способность изображать "типичныя черты современности" и — 3) стремленіе къ "народности".
Если въ «Цыганахъ» Пушкинъ развѣнчалъ байроническій типъ въ обстановкѣ бессарабскихъ степей, то въ "Евгеніи Онѣгинѣ" поэтъ осудилъ его въ другой обстановкѣ — въ шумѣ столичной жизни и въ тиши русской деревни.
"Евгеній Онѣгинъ". Первоначальное отношеніе Пушкина къ герою.
Евгеній Онѣгинъ имѣетъ большое значеніе не только въ исторіи русскаго романа, но и какъ произведеніе, имѣющее автобіографическое значеніе. Образъ героя сложился въ воображеніи автора тогда, когда къ байронизму онъ относился уже вполнѣ отрицательно. Но въ памяти его свѣжи были еще воспоминанія о своемъ недавнемъ увлеченіи англійскимъ поэтомъ. И вотъ, по его признанію, онъ пишетъ "сатирическое произведеніе", въ которомъ имѣетъ цѣлью высмѣять "москвичей въ гарольдовыхъ плащахъ" — т. е. современныхъ ему юношей, корчившихъ изъ себя разочарованныхъ байроническихъ героевъ. Самъ Пушкинъ грѣшилъ этимъ еще недавно, и не скрылъ этой слабости въ своемъ романѣ.
Поэмы Байрона: «Донъ-Жуанъ» и «Беппо», въ которыхъ и къ героямъ, и къ жизни авторъ относится съ легкимъ юморомъ, задали тонъ первымъ главамъ пушкинскаго романа, — въ началѣ своего произведенія Пушкинъ такъ же подтруниваегь надъ Онѣгинымъ, быть можетъ, не предвидя элегической развязки романа, — вѣдь самъ онъ впослѣдствіи указывалъ, что въ началѣ "даль свободнаго романа", онъ "сквозь магическій кристаллъ еще неясно различалъ".
Байроническій «типъ» въ Евгеніи Онѣгинѣ.
Если въ своихъ двухъ поэмахъ: "Кавказскій Плѣнникъ" и «Цыгане» онъ далъ трагическую "развязку" въ жизни русскаго «скорбника», то въ романѣ "Евгеній Онѣгинъ" онъ показалъ намъ всю жизнь этого типа, отъ дѣтства до того момента, когда въ жизни его наступаетъ крушеніе, «развязка»… Если въ двухъ первыхъ произведеніяхъ указаны лишь мелькомъ причины "разочарованія" героевъ, то здѣсь онъ даетъ намъ полный психологическій очеркъ развитія этого чувства въ сердцѣ русскаго "байрониста".
Начало романа. Воспитаніе Онѣгина.
Начинаетъ Пушкинъ свой романъ съ того, что сразу вводитъ читателя въ глубь холоднаго, эгоистическаго сердца героя, который торопится въ деревню за наслѣдствомъ къ умирающему дядѣ. Этотъ отталкивающій образъ поэтъ такъ скрашиваетъ своимъ свѣтлымъ, добродушнымъ юморомъ, что отнимаетъ y читателя всю силу негодованія. Затѣмъ онъ раскрываетъ намъ, какъ сложился характеръ этого юноши. Онъ выросъ безъ любви, не зналъ родительской ласки, на рукахъ наемныхъ воспитателей… Его готовили къ свѣтской жизни, ему прививали только свѣтскія добродѣтели — знаніе французскаго языка и хорошихъ манеръ, умѣнье вести легкую, салонную болтовню. "Ребенокъ былъ рѣзовъ, но милъ" — таково первое мнѣніе "свѣта" о героѣ: мнѣніе, не идущее вглубь его сердца, a касающееся только его внѣшнихъ качествъ.
"Свѣтъ".
Когда онъ вступилъ въ "свѣтъ", онъ съ избыткомъ зналъ все, что требовалось условіями тогдашней "свѣтской" жизни:
И свѣтъ вторично высказался въ его пользу: "онъ уменъ и очень милъ". Опять слово "милъ", и опять — ни слова объ его сердцѣ — его не нужно было для свѣтской жизни. Въ "свѣтѣ" Онѣгинъ сумѣлъ себя поставить такъ, что его вездѣ "замѣтили" — и въ кругу «золотой» молодежи, и среди «серьезныхъ» людей свѣта, ведущихъ за карточнымъ столомъ "важные споры", и въ кругу свѣтскихъ дамъ… Отдавая дань вѣку, Онѣгинъ интересовался модной тогда политической экономіей, и зналъ изъ сочиненій Адама Смита нѣсколько "ходячихъ истинъ". Это было «модно», — это было признакомъ "хорошаго тона"…
Содержаніе жизни Онѣгина.
Но не это заполняло его жизнь, — ловля женскихъ сердецъ, вотъ чѣмъ особенно прилежно занялся Онѣгинъ. И здѣсь ждалъ его успѣхъ. Пушкинъ помогаетъ намъ понять, откуда Онѣгинъ получилъ свои знанія:
И Пушкинъ указываетъ, какой романическій герой былъ образцомъ Онѣгина, — это ричардсоновскій Ловласъ, "побѣдитель женскихъ сердецъ". Цѣль его жизни — "покорять женскія сердца"; для этого онъ выработалъ себѣ опредѣленную тактику, изучилъ психологію женскаго сердца: легкія побѣды ему неинтересны; онъ любилъ "трудную борьбу";- это для него своеобразный "спортъ"…
Причины его тоски.
Жизнь Онѣгина катилась, безоблачная и спокойная, среда всевозможныхъ удовольствій — театры, балы, обѣды въ модномъ ресторанѣ, заботы о наружности и костюмѣ заполанли его пустое и пошлое существованіе; Судьба надѣлила Онѣгина «умомъ» и «сердцемъ», не давъ ему ни образованія, ни воспитанія, не указавъ исхода его душевнымъ силамъ. Отъ такого несоотвѣтствія богатства силъ со скудостыо содержанія души произошелъ въ немъ разладъ, — и немудрено, что онъ, скоро утомился и заскучалъ:
Книга издана под псевдонимом В. Новодворский. В ней рассказывается история продажи Россией Аляски в авантюрно-детективном жанре.Первое издание (с комментариями) романов известного отечественного литературоведа В.В.Сиповского (1872–1930), автора многочисленных учебников и хрестоматий, а также исследований по истории русской литературы.Авантюрный роман «Коронка в пиках до валета» — достойный образец беллетристики той эпохи. Он может заинтересовать не только любителя жанра, но и вызвать особый интерес специалистов — он представляет собой своеобразную литературную игру и отражает стремление автора включиться в полемику о целях и задачах филологической науки.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.