История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1 - [109]
"…не таковъ удѣлъ, и другая судьба писателя, дерзнувшаго вызвать наружу все, что ежеминутно предъ очами, и чего не зрятъ равнодушныя очи, — всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавшихъ нашу жизнь, всю глубину холодныхъ, раздробленныхъ, повседневныхъ характеровъ, которыыи кишитъ наша земная, подчасъ горькая и скучная дорога, — и, крѣпкою силою неумолимаго рѣзца, дерзнувшаго выставить ихъ выпукло и ярко на всенародныя очи! Ему не собрать народныхъ рукоплесканій, ему не зрѣть признательныхъ слезъ и единодушнаго восторга взволнованныхъ имъ душъ; къ нему не полетитъ навстрѣчу шестнадцатилѣтняя дѣвушка, съ закружившеюся головою и геройскимъ увлеченьемъ; ему не позабыться въ сладкомъ обаяньи имъ же исторгнутыхъ звуковъ; ему не избѣжать, наконецъ, отъ современнаго суда, лицемѣрно-безчувственнаго современнаго суда, который назоветъ ничтожными и низкими имъ лелѣянныя созданія, отведетъ ему презрѣнный уголъ въ ряду писателей, оскорбляющихъ человѣчество, придастъ ему качества имъ же изображенныхъ героевъ, отниметъ отъ него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта. Ибо не призваетъ современный судъ, что равно чудны стекла, озирающія солнцы, и передающія движенья незамѣченныхъ насѣкомыхъ; ибо не признаетъ современный судъ, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую изъ презрѣнной жизни, и возвести ее въ перлъ созданія: ибо не признаетъ современный судъ, что высокій восторженный смѣхъ достоинъ стать рядомъ съ высокимъ лирическимъ движеньемъ, и что цѣлая пропасть между нимъ и кривляньемъ балаганнаго скомороха!"
Отношеніе Гоголя къ реализму.
Изъ этой цитаты видно, какъ труденъ былъ для Гоголя «крестъ» — быть художникомъ-реалистомъ, удѣлъ котораго рисовать только пошлость жизни; видно, кромѣ того, до какой степени не пріучена была къ правдивому реализму современная Гоголю публика, если самому писателю приходилось доказывать ей азбучныя истины. Въ другомъ мѣстѣ поэмы онъ говоритъ, что въ русской литературѣ типъ "добродѣтельнаго человѣка" избитъ, заношенъ, что пора взяться за изображеніе «подлеца». Онъ самъ на вопросъ, зачѣмъ изображать бѣдность, да бѣдность, да несовершенство нашей жизни, зачѣмъ выкапывать людей изъ глуши отдаленныхъ закоулковъ? отвѣчалъ: "что же дѣлать? если уже таковы свойства сочинителя и, заболѣвъ собственнымъ несовершенствомъ, уже не можеть изображать онъ ничего другого".
"Лирическія отступленія" въ поэмѣ.
Но Гоголь самъ опровергаетъ свои слова о своемъ "несовершенствѣ" не разъ въ первой части, обѣщая[176] въ будущеvъ дать другіе образы, болѣе чистые и высокіе опровергаетъ онъ себя и обильными лирическими отступленіями, въ которыхъ чувствуется искренній паѳосъ. Это — первыя наши "стихотворенія въ прозѣ". Содержаніе ихъ различно, — въ нихъ отдается онъ мечтательнымъ воспоминаніямъ о своемъ дѣтствѣ (начало ѴІ-ой главы первой части), то обращается къ молодежи съ просьбой дорожить тѣми благородными чувствами, которыя присущи юности;- не терять ихъ на жизненномъ пути; то съ лирическимъ паѳосомъ говоритъ онъ о счастливой участи писателя-идеалиста (начало VІІ-ой гл.), то восторженно взываетъ онъ къ Руси, говоритъ объ ея величіи, бѣдности, о непостижимой связи, которая его сердце привязываетъ къ ней (глава XI); то быстрая русская ѣзда и «птица-тройка» переполяяетъ его сердце восторгомъ и гордостью, и вѣрой, и любовью къ родинѣ,- то онъ мечтаетъ о появленіи на Руси могучаго человѣка, который сумѣетъ однимъ словомъ двинуть заснувшую громаду впередъ (ч. II гл. I)…
Этотъ "лиризмъ — характерный спутникъ юмора", — того особеннаго смѣха, который соединяется съ мягкостью, чувствительностью души. Это смѣхъ, когда плачетъ сердце, — смѣхъ, который легко смѣняется слезами. Писатель-юмористъ — всегда субъективенъ, и произведенія его всегда лироэпическія. Таковы же и "Мертвыя Души".
"Литературная исторія" поэмы. а) "Юморъ".
Лучше всего это выясняется изъ литературной исторіи поэмы. Если даже и Пушкинъ далъ Гоголю сюжетъ "Мертвыхъ душъ", то юмористическое освѣщеніе его, — тонъ самаго произведенія, принадлежитъ исключительно Гоголю. И, въ этомъ отношеніи, онъ — ученикъ великаго юмориста XVIII-го вѣка Лаврентія Стерна и писателя XIX в. Жана-Поля Рихтера. В "Исторіи Тристрама-Шанди" Стерна встрѣчаемъ мы ту детальность письма, которая такъ характерна для Гоголя, ту яркость въ обрисовкѣ души и внѣшности разныхъ чудаковъ, наконецъ, то же грустно-насмѣшливое отношеніе автора къ жизни. Въ "Сентиментальномъ путешествіи по Европѣ" того же Стерна смѣшное, даже циничное, прихотливо соединяется съ трогательнымъ: высмѣивая человѣческія слабости, онъ въ то же врехя страстно любитъ человѣка; самое опредѣленіе юмора, какъ "соединеніе видимаго смѣха съ невидимыми слезами", принадлежитъ Стерну. Писатель субъективный, онъ такъ же любилъ лирическія отступленія, въ которыя влагаетъ весь паѳосъ своей чувствительной, издерганной души. Жанъ-Поль-Рихтеръ вышелъ изъ его школы, и то же соединеніе смѣха и слезъ характерны для его творчества.
b) "Форма".
Но форма поэмы "Мертвыя Души" взята не y нихъ. Само названіе «поэмы», конечно не подходитъ къ гоголевскому произведенію, — онъ назвалъ ее такъ тогда, когда захотѣлъ представить въ своемъ произведеніи всю Русь, — написать нѣчто всеобъемлющее, напоминающее, по композиціи, "Божественную Комедію" Данте. На самомъ дѣлѣ, передъ нами типичный "плутовской ромамъ" — романъ о приключеніяхъ плута. Такіе романы очень были популярны y насъ въ XVIII вѣкѣ. Самый образцовый представитель этого жанра — романъ Лесажа "Приключенія Жилблаза".
Книга издана под псевдонимом В. Новодворский. В ней рассказывается история продажи Россией Аляски в авантюрно-детективном жанре.Первое издание (с комментариями) романов известного отечественного литературоведа В.В.Сиповского (1872–1930), автора многочисленных учебников и хрестоматий, а также исследований по истории русской литературы.Авантюрный роман «Коронка в пиках до валета» — достойный образец беллетристики той эпохи. Он может заинтересовать не только любителя жанра, но и вызвать особый интерес специалистов — он представляет собой своеобразную литературную игру и отражает стремление автора включиться в полемику о целях и задачах филологической науки.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.