История русской революции. Том II, часть 2 - [31]

Лашевич призывал советы сосредоточивать в своих руках, по примеру Петрограда, расположение местными гарнизонами. Латышский делегат Петерсон обещал на защиту съезда советов 40000 латышских стрелков. Восторженно встреченное заявление Петерсона меньше всего было фразой. Через несколько дней Совет латышских полков провозгласил: «Только народное восстание… сделает возможным переход власти в руки советов». Радиостанции военных кораблей распространили 13-го по всей стране призыв Северного съезда готовиться ко Всероссийскому съезду Советов. «Солдаты, матросы, крестьяне, рабочие! Ваш долг опрокинуть все препятствия…»

Большевистским делегатам Северного съезда ЦК партии предложил не разъезжаться из Петрограда в ожидании близкого уже съезда советов. Отельные делегаты, по поручению избранного съездом Бюро, отправились по армейским организациям и местным советам с докладами, другими словами, готовить провинцию к восстанию. ЦИК увидел рядом с собою мощный аппарат, опиравшийся на Петроград и Москву, разговаривавший со страной через радиостанции дредноутов и готовый в любой момент заменить обветшавший верховный советский орган в деле созыва съезда. Мелкие организационные уловки помочь соглашателям никак не могли.

Борьба за и против съезда дала на местах последний толчок большевизации советов. В ряде отсталых губерний, например Смоленской, большевики, одни или вместе с левыми эсерами, получили впервые большинство только во время кампании за съезд или при выборах делегатов. Даже на сибирском съезде советов большевикам удалось в середине октября создать вместе с левыми эсерами прочное большинство, которое легко наложило свою печать на все местные советы. 15-го Киевский Совет 159 голосами против 28 при 3 воздержавшихся признал будущий съезд советов «суверенным органом власти». 16-го съезд советов Северо-Западной области в Минске, т. е. в центре Западного фронта, признал созыв съезда неотложным, 18-го Петроградский Совет произвел выборы на предстоящий съезд: за большевистский список (Троцкий, Каменев, Володарский, Юренев и Лашевич) подано 443 голоса, за эсеров – 162; все это левые эсеры, тяготеющие к большевикам; за меньшевиков 44 голоса. Заседавший под председательством Крестинского съезд уральских советов, где на 110 делегатов приходилось 80 большевиков, потребовал от имени 223 900 организованных рабочих и солдат созвать съезд советов в назначенный срок. В тот же день, 19-го. Всероссийская конференция фабрично-заводских комитетов, наиболее непосредственное и неоспоримое представительство пролетариата всей страны, высказалась за немедленный переход власти в руки советов, 20-го Иваново-Вознесенск объявил все советы губернии стоящими «на положении открытой и беспощадной борьбы с Временным правительством» и призвал их самостоятельно разрешать хозяйственные и административные вопросы на местах. Против резолюции, означавшей низвержение местных правительственных властей, поднялся всего один голос при одном воздержавшемся, 22-го большевистская пресса опубликовала новый список 56 организаций, требовавших перехода власти к советам это все сплошь подлинные массы, в значительной мере – вооруженные.

Мощная перекличка отрядов будущего переворота не помешала Дану докладывать в Бюро ЦИКа, что из 917 существующих советских организаций только 50 ответили согласием прислать делегатов, да и то «без всякого воодушевления». Можно понять без труда, что те немногие советы, которые еще считали нужным поверять свои чувства ЦИК у, относились к съезду без воодушевления. Однако подавляющее большинство местных советов и воинских комитетов попросту игнорировали ЦИК.

Обнажив и скомпрометировав себя работой по срыву съезда, соглашатели не посмели, однако, довести дело до конца. Когда выяснилось с очевидностью, что избежать съезда не удастся, они совершили резкий поворот, призвав все местные организации выбирать делегатов на съезд, чтобы не дать большевикам большинства. Но, спохватившись слишком поздно, ЦИК увидел себя вынужденным за три дня до назначенного срока отложить съезд до 25 октября.

Февральский режим и с ним буржуазное общество получили, благодаря последнему маневру соглашателей, неожиданную отсрочку, из которой они ничего существенного извлечь, однако, уже не могли. Зато большевики использовали пять дополнительных дней с большим успехом. Позже это признали и враги. «Отсрочкой выступления, – рассказывает Милюков, – большевики воспользовались прежде всего для закрепления своих позиций среди петроградских рабочих и солдат. Троцкий появлялся на митингах в разных частях петроградского гарнизона. Созданное им настроение характеризуется тем, что, например, в Семеновском полку выступившим после него членам Исполнительного комитета, Скобелеву и Гоцу, не дали говорить».

Поворот Семеновского полка, имя которого было вписано в историю революции зловещими письменами, имел символическое значение: в декабре 1905 года семеновцы выполнили главную работу по разгрому восстания в Москве. Командир полка генерал Мин приказывал: «Арестованных не иметь». На железнодорожном участке Москва-Голутвино семеновцы расстреляли 150 рабочих и служащих. Обласканный за свои подвиги царем генерал Мин был осенью 1906 года убит эсеркой Коноплянниковой. Весь в сетях старых традиций. Семеновский полк держался дольше большинства других гвардейских частей. Репутация его «надежности» была так тверда, что, несмотря на плачевную неудачу Скобелева и Гоца, правительство упорно продолжало рассчитывать на семеновцев вплоть до дня переворота и даже после того.